Они никогда не говорили о семьях. Ни разу за всё время знакомства. Даже то, что их дети учились в одной школе, оставалось где-то за границей их разговоров.

О чём они говорили? О городах, в которых успели пожить. О кино, которое недавно вышло и которое они оба ещё не посмотрели. О театре, о приключениях друзей и подруг, пересказывая чужие истории, как анекдоты. Всё лёгкое, без лишнего и личного, почти невесомое, но в этом «почти» было что-то, что держало их рядом.

Он узнал о её ежедневных прогулках вдоль набережной. И несколько раз присоединялся к ней.

Каждый раз она злилась – немного. Этот человек крал у неё редкие минуты, когда можно было побыть наедине с собой, с музыкой в наушниках, с водой под мостами.

Но в то же время она была рада. Гулять вдвоём было «по-другому». Лучше бы, конечно, было идти рядом и молчать, но между ними ещё не наступила нужная для этого степень близости – та самая телепатия, которая делает чужое молчание необременительным.

Были моменты, когда их шаги по мостовой становились медленнее, когда взгляды задерживались чуть дольше, чем нужно. Однажды дождь застал их врасплох, заставив спрятаться в ближайшем кафе, и в тот вечер всё будто сдвинулось с привычной оси. Слишком близко друг к другу, слишком тепло, слишком долго. Она не помнит, что именно они сказали друг другу, но помнит, как потом её кожа долго хранила ощущение чего-то необъяснимого – касания воздуха, взгляда или, возможно, его рук.