Король вассалов с ломбард-стрит сквозь генерализованную форму нещадящего остеоартроза стремительно выпрямился, сместив порог терпимой боли силой своей безмерной воли:

– Выходит, всё благородство нашей священной деятельности уходит под фавор пошловатой поэзии на языке численных значений, приправленных песто из лозунгов с призывом к стилистически стоическому действию! – умолкнув, он думал о разумном замысле, с которым сам, подобно Богу, оплошал: его вопрос звучал конкретным утверждением.

На этом слове пространство опустело от проявлений высокоэнтропийного излучения. Даже псалом молчал в им обнаруженном безволии. Дружно склонив свои головушки, они от безысходности смотрели в отражения смиренные свои.

– Мне начинает казаться, – впервые взяв слово, сказал министр экономического развития, – что только самый мелкий из пигмеев имеет видение о мире, которое для нас вообще непредставимо.

– Мы не будем обсуждать эту приблудную дранную рвань, – тихо, но отрезал Тихонов. – Совсем недавно я путешествовал астрально в автоскопическом сеансе, проводимым моим ментальным ментором. И там случилось нечто совершенно необычайное. Даже она не нашла этому объяснения. Она сказала, что Эйнштейн объявил будущее иллюзией, но, будучи в астральном пространстве, я легко путешествовал по переменным местам времени. Только после самопровозглашения этого человека временное астральное измерение стало иметь лишь одно ярко выраженное направление.