Евка невесело усмехнулась. Андрей никогда её не видел такой. «Какая же она сильная!» – с невольным уважением подумал он.

– А потом, потом-то что случилось?

– Ничего, – ответила Евка спокойно, – просто я однажды дождалась, когда отец проснётся, похмелится и придёт в себя. И тогда я ему сказала, без всякого скандала, но твёрдо, что если он немедленно не прекратит пить, я сама пойду, куда надо и попрошу, чтобы нас устроили в детдом.

– Ну-у! – восхищённо воскликнул Андрей.

– Да. Я ещё ему сказала, что он мужчина, а детей своих забросил и утешается. И даже не думает, каково нам – мамы нет, а папа пьёт. И что мама наша его, наверное, осуждает.

– Кру-уто! И что он?

– Что? Сначала сидел молча. Не смотрел на нас. А ребята притихли, как мыши. Испугались. Потом отец спросил меня: «Дочка, ты вправду так сделаешь, как сказала?»

У меня сердце колотилось, но я виду не подала. Гляжу ему прямо в глаза и говорю: «Правда, так и сделаю». Он посмотрел на меня, крутанул головой, вдруг хвать кепку – и из дома! Я заревела, всё, думаю, конец! И брат с сестрой прижались тоже, как начали голосить! Еле успокоила.

А часов в одиннадцать вечера отец пришёл, сел за стол как был, в кепке, в плаще, и молчит. А мы шевельнуться боимся. Потом сказал:

– Всё, дочка. Памятью матери вам обещаю-не буду пить.

И с тех пор всё, ни граммчика!

Андрей молча смотрел на Евку, не в силах сказать хоть что-нибудь.

– Ты что, Андрюшка? – забеспокоилась Евка.

– Ничего. Просто я думаю: какой же я по сравнению с тобой пацан!

– Ну и неправильно! Никакой ты не пацан, просто все женщины рождаются мамками! – сказала Евка и сама засмеялась.

– Мамочка ты моя! Василиса Премудрая, – засмеялся в ответ Андрей и хотел обнять её, но Евка увернулась.

– Ужинать пора, – и пошла в кухню.

Первой увидела Евку Тайса, тётка Андрея. Она давно не была у племянника и решила его проведать. Сварив кастрюлю борща, купив дыню, она поднялась на лифте и стала доставать ключ. Но открыть им дверь не удалось: с той стороны в замок тоже был вставлен ключ. «Странно! – подумала Тайса. – Почему Андрюшка дома так рано? Может, он заболел?» – и она решительно нажала кнопку звонка. Евка открыла дверь. Перед ней стояла высокая смуглая женщина с тёмными волосами и такими же тёмными глазами. Её худое лицо выразило изумление, а глаза, сидящие близко к переносице, округлились и стали похожи на птичьи.

– Ты кто, девочка? Ты как тут? – спросила незнакомка.

– Я? – Евка растерялась. – Я Евка!

– Евка – это что, имя такое? – удивилась женщина.

– Ну да, имя!

– Ева, наверное, – догадалась женщина. Евка молча кивнула, разглядывая её – что-то знакомое было в её лице.

– Вы пройдите, – спохватилась она, – что же мы стоим в прихожей? – и она отступила, давая гостье пройти.

– Я-то пройду. А вот ты тут что делаешь?

Евкины брови поползли вверх, она недоумённо улыбнулась.

– Как что? – спросила она. – Я живу тут!

У женщины чуть приоткрылся рот, глаза ещё больше округлились.

– Как живёшь? Кто ты?! – выдохнула женщина.

– Я Андрюшина жена! – ответила Евка.

– Ты-ы-жена?! Побойся Бога, девочка! Тебе лет-то сколько? Есть ли хоть шестнадцать?

Евка засмеялась.

– Мне скоро уже девятнадцать! И я, правда, Андрюшина жена!

– Жена, – с тихим недоумением повторила женщина, – так он женился! И мать ничего не знает. Кошмар! – и она схватилась за голову.

– Я говорила Андрюше, что так нельзя. Нехорошо это. Но он и слышать не хотел! «Потом, потом расскажем!»

– Да, я его понимаю, – задумчиво проговорила гостья, – основания есть. И давно вы женаты? – быстро спросила она.

– Месяц. Второй! – порозовела Евка. – А вы знаете его маму?