Я медленно опустил взгляд на свои руки, трясущиеся и покрытые тёмным свечением.

– Это я сделал? – прошептал я, едва осознавая собственные слова.

– Лоран… – раздался мягкий голос. Он обернулся и увидел свою младшую сестру, Мирелию. Она выглядела напуганной, но решительной. В её руках была старая книга.

– Я нашла это в тайнике отца, – сказала она, подходя ближе. – Он хотел отдать её тебе на восемнадцатилетие. Здесь была записка. Я не знаю точно, что это значит, но, может быть, ты найдёшь ответы.

Она протянула книгу, и Лоран взял её дрожащими руками. Мирелия тихо добавила:

– Будь осторожен, Лоран.

Её глаза наполнились слезами, но голос оставался твёрдым.

– Помни, Лоран, чтобы победить, ты должен быть сильным. Это единственный путь вперёд.

Она прижала его руку к своей и ушла, оставив Лорана в полном одиночестве среди разрушенного зала и его собственных страхов.

Голос в моей голове, глухой и настойчивый, вдруг прорезался:

– Беги. У тебя нет времени.

– Кто ты? Что здесь произошло? – прошептал я, но ответа не последовало.

Голос повторил, громче и резче:

– Беги сейчас же!

Я, повинуясь, направился к стойлу, схватил первого попавшегося коня и ускакал в ночь. Позади раздавались крики стражи и звук горна, поднимающего всех на тревогу.

Проскакав несколько часов, я наконец остановился у большого яблоневого дерева. Я спрыгнул с коня, который тяжело дышал, и опустился на землю, прислонившись к шершавому стволу.

Я медленно опустил взгляд на свои руки, трясущиеся и покрытые тёмным свечением. В голове раздавался гул, мысли словно разбивались о стену паники.

"Я не мог этого сделать… Но почему всё указывает на меня?" Сцена из тронного зала вспыхнула в памяти: тело Тарвина, неподвижное, с потухшими глазами, а вокруг кровь, её было так много, что казалось, она впиталась в само основание зала.

"Он думал, что я завидовал Тарвину… Но это неправда. Я любил его, даже если он всегда был для отца первым, лучшим…" Боль пронзила сердце, как копьё. Лоран сжал руки, пытаясь избавиться от тёмного сияния, но оно оставалось, будто прикипело к его коже. "Может, правда во мне есть эта тьма? Может, я не знал её до конца, но теперь она вышла наружу?"

Его дыхание сбивалось, грудь сдавливало от осознания. В голове эхом звучал голос отца: "Ты всегда завидовал ему… Ты дьявольское отродье!" Слёзы выступили на глазах, но Лоран отвернулся, не позволяя себе разрыдаться. "Я должен был объясниться… Но что бы это изменило? Они всё равно видели только улики. Только меня."

Пальцы задрожали сильнее, и Лоран вдруг заметил на своих руках тонкие линии, словно следы от копья, что убило его брата. "Это проклятье или моя сущность? Если я остался, кто ещё мог бы погибнуть?" Ответа не было, только пустота в сердце, всё глубже затягивавшая его в бездну страха и отчаяния.

Меня начало мутить. Тошнота подкатила к горлу, и я откинулся в сторону, с трудом подавляя рвотные спазмы. Боль разрывала моё тело, казалось, что тьма проникает внутрь, и я теряю себя.

Я посмотрел на книгу, лежащую у моих ног. Её старый переплёт, когда-то, возможно, украшенный изящной резьбой, был теперь потёртым и потускневшим. Тёмные линии на обложке мерцали слабо, словно реагируя на мои эмоции. Края страниц выглядели засаленными, как будто их кто-то листал с непреодолимой жадностью.

На титульном листе я заметил выцветший рисунок, чьи детали были неразличимы, а текст под ним был написан на языке, которого я не знал. Я протянул руку, чтобы перелистнуть страницу, но внезапно книга дрогнула, как будто жила собственной жизнью.

– Что это за книга? – спросил я у голоса.