Ближе к полуночи началось. По одиноко стоящей в лесной глуши заставе волной прокатился ужас. Запертый в доме, Черан отчаянно пытался освободиться: некогда грозный воин бился в истерике, выл, катался по полу, стараясь порвать стягивающую его веревку, пока силы не оставили его окончательно. Оно было рядом, он знал: еще немного – и пустые глазницы найдут его. След на предплечье горел огнем. Он заполз в угол и замер, вглядываясь в пустоту, повторяя вновь и вновь:
– Жертва, жертва, жертва…
Здебор поднялся на невысокую дозорную вышку, вглядываясь в лес. Пяст держался рядом, воины заняли боевые посты.
Чернота медленно подступила к северным воротам и тонким языком коснулась запертых створок. Черан взмолился. Он кричал что было сил, призывая своих пленителей спасти его. Пустые глазницы нашли его…
Саввар увидел: что-то движется к дому, в котором заперли северянина. Крик застрял у него в горле: ему приказали молчать. Холодный мертвый взгляд обездвижил проводника, и он, повалившись на бок, замер.
Существо – незримое почти для всех и бесплотное – проникло за запертую дверь. Черан в последний раз вскрикнул и вдруг успокоился. Оно медлило, словно ожидая чего-то от взмокшего и потерявшего дар речи человека, потом стало медленно приближаться. Черан смотрел в пустые глазницы: страха уже не было. Смерть кружила над ним несколько дней, он чувствовал ее неизбежность. Сознание прояснилось. Он знал, что так может быть – его предупреждали, но до конца не верил, что это произойдет именно с ним. Руку обожгло, казалось, твердые холодные пальцы рвут его плоть, забирая силу, а вместе с ней и жизнь. Боли он не чувствовал, но от неожиданности резко стиснул зубы и прикусил язык. Рот тут же переполнился кровью, алые струйки покатились по подбородку. Существо вмиг оказалось прямо перед ним…
Силы покинули Черана так быстро, что он не успел ничего понять. Кровь, потоком хлынувшая с языка жертвы, наполняла существо силой: оно обретало плоть, прозрачные кости наливались цветом, глазницы наполнялись холодным зеленым свечением…
Саввар оклемался. Все еще безголосый, он отчаянно и громко забарабанил руками по деревянным ступеням, указывая в сторону дома, где находился узник. Харрас понял его первым, бегом добрался до запертой двери и, поднатужившись, выбил ее плечом. Ворвавшись в комнату, занес меч для удара, но, глядя на Черана, замер, оторопевший. Полностью иссушенное тело на его глазах рассыпалось в пыль, не уцелели ни кости, ни одежда, несколько мгновений – и он словно никогда не существовал вовсе. Зеленоватое свечение приковало его взгляд.
– Суггиш! – выкрикнул здебор.
Подоспел Саввар. Проводник сбил с ног Харраса, не дав суггишу его коснуться. Пыль шелохнулась, собралась, закружилась в вихрь и вылетела наружу. Суггиш забрал жертву и затерялся среди деревьев.
Обычная темная ночь опустилась на заставу. Саввар по-прежнему прижимал Харраса к полу.
– Это был он!
– Я видел! – Саввар поднялся на ноги, помогая встать здебору.
– Господин, нам пора уходить. Без Легура и хранителей с ним не совладать.
Харрас задумчиво глядел туда, где мгновением раньше находился суггиш. Он знал, что проводник прав, но знал также и то, что уходить было слишком поздно – суггиш уже напился живой крови.
Глава 11
Воздух начал ощутимо дрожать, сначала где-то в отдалении и потом все ближе заскрипели деревья. Натужный скрип достигал заставы и отражался от частокола, порождая гулкое эхо. Зашуршало в кустах, застучало по деревьям так, словно глубоко в чаще орудовали топорами дровосеки. Совсем рядом раздался хлопок, и с шумом повалилось дерево.