Сердцебиение участилось. Стало тяжело дышать.

Гроб затрясся. Мы все разом отпрыгнули назад, охнув. Удары сердца в ушах заглушали лязг цепей. Вскоре те оборвались, и крышка гроба со скрипом распахнулась.

Два водянистых, залитых кровью глаза вспыхнули в темноте. У меня екнуло сердце. Я застыл на месте. Не знаю, у кого хватило смелости, но чей-то луч фонаря осветил того, кто был запечатан в гробу.

Длинное, с высокими воротником и кружевными манжетами платье образца восемнадцатого века окутало разложившееся тело, костлявое, с туго натянутой поверх мышц и скелета белой, как мел, кожей. Безгубый рот был запачкан свежей кровью. Острые уши, выпуклый испещренный морщинами лоб, заостренный на макушке череп. Черные острые когти, выросшие из длинных костлявых, съеденных артритом пальцев.

Хрустнули шейные позвонки, он задвигал головой, как на разминке на уроке физкультуры. Затем, сложенные по швам руки, согнулись в локтях, костлявые пальцы обхватили края стенок саркофага. Он оттолкнулся и спрыгнул на пол.

Выпрямляясь с колен, упырь задел макушкой потолок.

– Ха-ха-ха-ха-хах… – тихо засмеялся он, переводя взгляд с одного из нас на другого.

– Сматываться нам надо… – шепнул Леха.

– Ага. – кивнул Санек.

– Что мы трусы какие, что ли? – вызвался вперед я. – Он один, а нас много. Давайте надаем ему лещей, как следует!

С этими словами я подбежал к существу и всадил ему с разных рук по челюсти. Он даже не шелохнулся. А потом схватил меня за шиворот и поднял над полом.

Я дергал ногами и махал руками, как марионетка, ощущая холод, исходивший от костлявых ледяных пальцев. К счастью, муки мои продлились недолго. Помощь не заставила себя ждать. Как гласила старая пословица: друзья познаются в беде, и вот она нагрянула беда!

Сквозь пелену ужаса, я услышал топот ног и голоса своих товарищей. Хватка мертвеца ослабла, и я выскользнул из его когтей, рухнув на пол.

Я отполз подальше от кучи мала, перевел дыхание и стал наблюдать за тем, как мои друзья вставляют ему таких крепких пиздюлей, ох… надолго запомнит. Леха, запрыгнув на спину страшилища, пытался закрыть ему глаза. Тем временем Санек дубасил его, что есть мочи по животу и его мерзопакостной морде на пару с Вовкой.

Однако, чудищу удалось сбросить с себя Леху и на время отбиться. Но именно, что временно, так как дальше пришлось ему несладко. Из темноты, внезапно вынырнул Димон, державший в руках здоровенное заостренное полено. Он обхватил его как таран и с неистовым криком побежал на нашего врага, целясь острием ему в спину.

– А-ааа-аааа-а!

Полено прошло насквозь через упыря, обрызгав нас всех и все вокруг гнилой, смрадной кровью. Обагренный конец тарана вышел из груди, вывернув ребра наизнанку. Димон вытер пот со лба и отошел в сторону поглазеть на результат своего подвига. Отошли мы все. Санек протянул руку и помог мне подняться.

Как пьяный, раскачиваясь из стороны в сторону, с пронзенным туловищем он двинулся на нас, расставив ручищи в стороны.

Волоча ноги, наш главарь подошел к упырю сзади, поднимая найденный в углу колун. Чудище обернулось, посмотрело на него своими водянистыми, залитыми кровью глазищами. Димон взмахнул топором. Раздался свист. Потом чавкающий звук. С первого удара голова не поддалась. Лезвие лишь наполовину прорубило шею. Второй удар отсек голову чудовища.

– Кажись, грохнули… – выдохнул Леха.

7.

С облегчением, мы выбрались из дома наружу и вдохнули полной грудью свежий ночной воздух. Позади нас высился терем. Однако он уже не казался нам таким зловещим, как раньше. Тепереча нечем ему было страх на людей нагонять. Помер хозяин его, вурдалак страшный, что людям жизни не давал.