– Ну что, братва? – он встал в центр напротив нас, потирая кулак ладонью. – Готовы?!

– Может не надо? – промямлил Леха, напуганный колодцем.

– Я не уйду отсюда, пока не выясню, что кто там прячется, и как следует не начищу ему рыло! – топнул ногой Димон.

С этими словами тот повернулся лицом к двери, к нам спиной и задницей.

«Повернись избушка ко мне передом, к лесу задом» – промелькнула у меня мысль.

Димон со всей дури всадил ногой по ручке, и дверь слетела с петель, распахнувшись вовнутрь и обнажив кромешную черноту.

– Идем! – он достал телефон, включил фонарик и ступил в темноту.

В ноздри ударил затхлый запах прогнившего дерева и старины. Пол скрипел и проседал от каждого шага. Обои на стенах были оборваны, а местами покрылись паутиной трещин, навсегда утратив былую красоту.

– А тут и вправду жутко… – прошептал Леха, проводя лучом фонаря по потолку, увитому паутиной.

Из пристройки мы перешли в коридор. По левую руку от нас шла парадная лестница на верхние этажи. Достигнув ее основания, мы переглянулись.

– Кто-то из нас должен пойти наверх, а кто-то осмотреть первый этаж. – проговорил Димон, стараясь сохранять стойкость духа.

При тусклом холодном свете фонаря лицо его было затенено и от того казалось бестелесным, белым, как у призрака. Ему никто не ответил. Все отрицательно помотали головами.

– Да, что вы все, в самом деле?! Чего боитесь-то?! – взорвался он. – Подумаешь дом! Да, таких полно! Чем он вообще отличается от других заброшек?! А-а?! – Димон яростно топнул ногой.

И зря. Половицы под ним резко заскрипели, а затем обвалились вниз, захватив собой и Димона. Поначалу он застрял по пояс в образовавшейся нише, но потом рухнул в черноту. Мы успели только ахнуть, разинув рты.

Я посвятил своим фонариком в дыру на полу. Димон распростерся на спине на глубине где-то трех метров. К счастью, он был жив. Его глаза зажмурились от лучей, светившихся сверху. Лоб нахмурился.

– Ты там живой?! – крикнул Санек.

– Кажется… – еле слышно простонал Дима.

– Щас мы тебя оттуда вытащим. Найдем спуск в подвал и… – я замолчал, когда из-под круга света Димон резко ускользнул в темноту. Как будто его кто-то дернул.

– Что… что это такое?! – застонал Леха.

– Не знаю… – прошептал я. – Но мы должны, как можно скорее помочь ему.

Я окинул взглядом товарищей. Никто не ответил. Все молча кивнули. Мы повернулись к дыре в полу.

6.

Эх, надо было прислушаться к словам Белогора! А ведь он предупреждал и остерегал нас от этой затеи! Зря мы не поверили ему. Стало быть, вовсе не байки и не сказочки то, что с уст его сходит. Ну да поздно каяться. Сейчас надо исправить то, что еще можно спасти.

С этими воодушевляющими мыслями, я спрыгнул вслед за остальными. Тогда мне показалось, что я прыгаю в раскрытую, опасную глотку какого-нибудь чудовища из ночных кошмаров.

Я приземлился, согнувшись в коленях. Вокруг поднялся столб вековой пыли. Я выпрямился и оглянулся. Подвал как подвал. Сырой. Холодный. Темный.

– Димон?! – позвал я, шагая в темноту.

Мой голос отдался эхом и замолк, утонув в зловещей тишине, что царила вокруг. Шаркая по полу, мы медленно двигались вперед, стараясь сохранять спокойствие и твердость духа.

Вдруг носок моего ботинка коснулся чего-то, и оно с грохотом покатилось по полу. К этому времени зрение более-менее адаптировалось. Я наклонился, нащупал рукой и поднял.

Мои пальцы сжимали покрытый трещинами череп. Из его левой глазницы выполз червь. От ужаса и отвращения я резко отбросил его прочь.

– Ребята… – настороженно прошептал Санек. – Смотрите, что здесь.

Он осветил фонарем ржавые цепи, на которых был подвешен старый деревянный гроб из грубых необтесанных досок. Крышка саркофага была крест-накрест перекрыта цепями.