— Зато остальные получат шанс на новую и богатую жизнь, — высокомерно улыбнулась Угроза. Метнув стрелу, она сделала вид, что потеряла интерес к разговору и принялась разглядывать часы на каминной полке, видимо, тяготясь нашим обществом. Конечно, она-то вне конкуренции и знает это. Это мы боремся за короля, у неё уже всё решено.

Я же больше не участвовала в общем разговоре. Зачем? Надо думать о том, что делать дальше. Поддержать Когана, который делит со мной постель, но не собирается делать королевой? Наивный дурак!

— А может, нас заставят сражаться друг с другом? — донесся до меня обрывок разговора.

Кстати, вполне вероятный вариант. Не лучше ли устроить переворот так, что об этом никто не догадается? Например, женить короля и по-тихому отправить его в мир иной? И всё же такой поворот мне не нравился. Дар короля держался в секрете, и мог стать проблемой.

— На всё воля Богов, — кротко ответила я и поймала взгляд союзницы. Мы хорошо сработались, жаль, что такое возможно только под зельем Отнятия воли. Бедняжка вообще понимает, что происходит? Жаль, но совсем скоро ею придётся пожертвовать...

3

Рагнар приказал раздеть Хильду и, обтерев прохладной водой, уложить в его постель. Наверное, горничные подумали, что государь решил воспользоваться беспомощностью и нервным состоянием бывшей пленницы, и тот не стал их разубеждать. «Оправдываются виновные и слабые, — любил повторять его отец. —  Воля государя в любом случае священна для подданных. Пусть так и останется».

Чтобы дать девушке отдохнуть и одновременно быть спокойным за её безопасность, Рагнар решил временно переехать в кабинет.  Диван не столь удобен, как кровать с периной из лебяжьего пуха, но так даже лучше: будет время пораскинуть мозгами и придумать наказание наглецу, посмевшему поступить так с его... собственностью. Почему бы и нет? Можно, конечно, притворяться  делать вид, что девушка имеет право выбора. Но нет!

Она вернулась, а ведь был шанс остаться дома и отдаться законному супругу, рожать с ним детей и забыть о пребывании в Драгском замке...

«И вообще, — успокаивал себя Рагнар, — все подданные зависят от меня. Хильде теперь не ускользнуть».

Стоило принять решение, как на душе сделалось легче и спокойнее. Король выслушал с утра все доклады, включая отчёт жриц Фригг, уверивших его, что с подопечной всё в порядке. Посвящённые напоили её  снотворным чаем, восстанавливающим душевное равновесие, и завтра больная проснётся свежей и отдохнувшей, а ужасы тюрьмы сотрутся из памяти, как вчерашний дым от костра.

— Хорошо, что всё так закончилось, — подытожил Рагнар свой рассказ брату о состоянии девушки. Он нарочно не замечал, что Карл пытается что-то сказать. Подождёт. В конце концов, это по его недосмотру главный безопасник возомнил себя почти равным королю, почувствовав себя в праве казнить и миловать.

— Да послушай ты меня! — ноздри брата раздувались, как меха в кузнице, а голос звенел от возбуждения. Его высочество изволил злиться.

— Это вы меня послушайте! — медленно произнёс Рагнар и не подумал предложить Карлу сесть. Пусть стоит, это пойдёт его гордыне на пользу. — Из того, что я позволяю тебе больше прочих, вовсе не следует, что мы равны. Ты можешь позволить себе свести всё к шутливому порицанию, я — нет. И неважно, почему Пьерсон так поступил. Главное, чтобы впредь такое не повторилось, а провинившемуся давно пора навестить с инспекцией наши Южные земли.

— Ты просто ревнуешь, ваше величество, — мрачно заметил Карл, скрестив руки на груди. — Да и к Хель этого занудного инициатора, но скажи мне, ваше сердишество, зачем ты над Софи изгаляешься?