Вкус был ужасен. Медь, горечь, что-то химически-едкое, как щелочь. Она едва не выплюнула, но заставила себя проглотить. Жидкость обожгла горло, но на секунду принесла облегчение от сухости. Она повторила процедуру, собирая скудную влагу со стен, пока первая волна тошноты не отступила, сменившись ледяным ознобом. Что эта гадость сделает с ее организмом? Инфекция? Отравление? Но сейчас это был единственный источник воды в ее личном аду.

Шум из Оранжереи вдруг усилился. Где-то раздался громкий, влажный хлопок, как будто лопнул огромный пузырь, затем – протяжный, скрипучий звук, похожий на трение костей. Потом – тихий, но пронзительный писк, мгновенно оборвавшийся. Агата содрогнулась. Там что-то происходило. Что-то живое страдало или умирало. Мысли о Коллекторе уступили место новому страху: что, если в Оранжерею пришли? Что, если они проводят эксперимент прямо сейчас? Идея сидеть в нише и ждать, пока ее найдут, стала невыносимой. Она должна двигаться. Увидеть. Понять. Может, там есть другой выход? Или хотя бы укрытие получше?

Она осторожно высунула голову из ниши. Туннель был пуст. Зеленоватое свечение из арочного прохода в Оранжерею мерцало, как болотный огонек. Она сделала глубокий вдох, набравшись смелости, и поползла обратно к краю кошмара.

У входа она снова замерла, прижимаясь к влажной стене. Вид открывался тот же, что и раньше, но теперь она вглядывалась в детали, пытаясь осмыслить масштаб безумия.

Сад Склеенных Ужасов. Название, возникшее в ее сознании, было идеально точным. Это не было местом роста. Это было местом насильственного соединения, мучительного созидания из обломков жизни. Пространство было огромным, похожим на пещеру, но стены и сводчатый потолок были не каменными, а живыми – темно-красными, пульсирующими мембранами, пронизанными толстыми жилами и светящимися голубоватыми узлами, похожими на гигантские ганглии. Воздух был насыщен теплым паром, несущим клубящиеся споры или микробы, мерцавшие в лучах странного, рассеянного света, исходившего от самих… творений.

Их было бесчисленное множество. Они росли из пола, свисали со «потолка», цеплялись за стены. Не растения. Биологические конструкции, собранные с жестокой изобретательностью.

Сросшиеся: Вот существо, похожее на гигантского, слепого крота с лопатообразными лапами. Но из его спины, прямо за лопатками, росло другое тело – тонкое, гуманоидное, с длинными костлявыми руками, беспомощно болтающимися. Гуманоидная часть была явно мертва, кожа серая, обвисшая, но тело крота было живо, оно копошилось, пытаясь зарыться в мягкий, похожий на мох субстрат, и каждое его движение дергало пришитого к нему мертвеца, как ужасную марионетку. Рядом – гибрид насекомого и… цветка? Массивный жук с треснувшим панцирем, из которого вырывался пучок окровавленных, бьющихся в конвульсиях щупалец, увенчанных чем-то, напоминающим полураспустившийся бутон из влажной кожи, источающий едкий желтый газ.