Я думал, что после запуска устройства моя жизнь изменится мгновенно. Но на деле всё оказалось куда сложнее – и куда интереснее. Первый сигнал, первая настоящая связь с другим человеком, случилась не в лаборатории, не на публике, а в самой обычной городской квартире, где всё было пропитано запахом кофе и книг.

Я проснулся рано, хотя всю ночь почти не спал. Снова и снова прокручивал в голове вчерашний эксперимент: браслет, голубая линия, ощущение чужого присутствия – не страха, не боли, а чего-то нового, тёплого, обволакивающего. Я боялся, что утром всё окажется сном, что устройство не сработает, что всё это – плод усталого воображения. Но браслет лежал на столе, и когда я взял его в руки, по коже пробежал знакомый разряд.

Я позвонил Максу. Он приехал быстро, как всегда, с рюкзаком, полным странных гаджетов, и с той самой улыбкой, которая всегда вселяла уверенность.

– Ну что, гений, покажешь свой чудо-браслет?

Я кивнул, стараясь скрыть волнение. Мы надели устройства одновременно. Макс подмигнул:

– Если я вдруг начну читать твои мысли – не обижайся.

Я активировал систему. Сначала ничего не происходило – только лёгкое покалывание, как будто браслет подстраивался под пульс. Но потом я почувствовал: между нами возникла тонкая, невидимая нить. Я увидел себя его глазами – уставший, но счастливый, полный надежды. Почувствовал его страх – не за себя, а за меня, за то, что я могу не выдержать этого нового мира.

– Ты это чувствуешь? – спросил я шёпотом.

– Да, – тихо ответил Макс. – Это… странно. Но круто.

В тот момент я понял: устройство работает. Но главное было не в железе и не в кодах. Главное – в том, что мы действительно можем быть ближе друг к другу, чем когда-либо. Без лжи, без масок, без страха быть непонятым.

Весь день мы проводили эксперименты. Пробовали передавать друг другу простые мысли, эмоции, даже образы. Сначала получалось неуклюже, как будто учишься говорить заново. Но с каждой попыткой связь становилась чище, глубже. Я ощущал не только мысли Макса, но и его настроение, его внутренние сомнения, даже воспоминания из детства, которые он никогда мне не рассказывал.

В какой-то момент я увидел перед глазами картинку: Макс маленький, стоит на берегу реки, в руках у него бумажный кораблик. Я почувствовал его радость, свободу, лёгкую грусть по ушедшему лету.

– Это… это было на даче, – удивлённо сказал Макс. – Я никогда тебе не рассказывал.

– Я просто… увидел это, – ответил я. – Прости, если это слишком.

Макс покачал головой:

– Нет, это… классно. Просто непривычно. Как будто кто-то заглянул в самую глубину.

Мы смеялись, спорили, иногда молчали, просто сидя рядом. Я впервые почувствовал, что могу быть настоящим, не скрывать ни радости, ни страха, ни сомнений. Вечером, когда Макс ушёл, я долго сидел у окна, смотрел на огни города и думал: что будет дальше? Как изменится наша жизнь, если каждый сможет чувствовать другого так же глубоко, как я сегодня чувствовал Макса?

На следующий день я написал Алисе. Она ответила почти сразу:

– Я готова попробовать.

В её словах я почувствовал тревогу и любопытство, лёгкую зависть и искреннюю радость за меня. Я понял: теперь всё только начинается.

В следующие недели я работал с удвоенной энергией. Испытывал устройство на себе, на Максе, на Алисе. Мы записывали ощущения, строили графики, анализировали данные. Я пытался понять: где проходит граница между мной и другим? Как не потерять себя, открываясь полностью? Как не раствориться в чужих эмоциях, не забыть о собственных желаниях?

Иногда было трудно. После долгих сеансов я чувствовал усталость, как будто прожил сразу несколько жизней. Иногда накатывали чужие страхи, обиды, воспоминания, которые не всегда хотелось знать. Но были и моменты настоящего счастья – когда удавалось почувствовать чью-то радость, вдохновение, любовь. В такие минуты я понимал: ради этого стоило пройти весь путь.