Тебя. Сейчас. Очень Елена Лабрус

1. Глава 1

Ещё никогда Штирлиц не был так близок к провалу.

Ещё никогда для бойца внешней разведки Динара Абакарова с позывным «Лис» в этой фразе не было так мало иронии.

Лис облажался по полной.

Да, бывших разведчиков не бывает. Да, три года назад он и предположить не мог, что ни к чему не обязывающая интрижка станет проблемой.

Но он чувствовал себя по уши в дерьме. Да, собственно, и был в нём.

Ну, почему сейчас? Почему она? Как?! Как, твою мать, его угораздило переспать с лучшей подругой девушки, которая стала для него важнее всех на свете?

Он мерил шагами комнату не в силах остановиться. Придерживал на голых бёдрах полотенце, прислушивался к шумящей в душе воде. И не знал, что делать, когда его Принцесса выйдет. Не понимал, как должен поступить. Но с катастрофической ясностью осознавал, что всё летит к чертям.

Вот именно сейчас. Когда ему казалось, что если она дождётся, то всё у них будет хорошо. И она дождалась. А он вернулся через три с лишним месяца из тяжелейшей командировки в Дагестан, где с кирпичных заводов они спасли несколько сотен людей из трудового рабства.

Именно сейчас, когда он окончательно и бесповоротно понял, что любит эту девчонку, что звал Принцессой. Что хочет семью и детей. Даже втайне надеялся, что она беременна. Уже решил, что сделает ей предложение. И в лепёшку расшибётся, ради того, чтобы она была с ним счастлива.

Именно сейчас вылезло это: приехала её подруга. И оказалось, что Лис очень даже с ней знаком.

Чёрт!

В тот дождливый летний день три года назад после очередной ссоры с женой, Лис вышел в чём был, сел в свой раздолбанный джип и отмахал хренову тучу километров из города, в который приехал ради Ирки, до города, в котором родился и теперь жил.

Да, три года назад он был женат. И наивно думал, что, если уедет, с этим городом ничего его больше не свяжет. Их семейная лодка, как говорится, налетела на мель и разлетелась в щепки, не выдержав и года брака. Лис уехал, чтобы больше никогда не вернуться. И не вернулся. А через месяц они с Иркой уже развелись.

Но по дороге он, только что вырвавшийся на свободу, каждой клеточкой тела и души с упоением ощущая, что поступил правильно (Ирке будет лучше без него, да она и не его женщина), притормозил, чтобы подвести стоявшую на обочине и промокшую до нитки девчонку и два дня они…

Зайку бросила хозяйка, под дождём остался зайка...

Чёрт!

Да, это было три года назад. Задолго до того, как он встретил свою Принцессу. И он не знал, никто не знал, что жизнь повернётся так, что они снова встретятся с… Лерой.

Лера! Так она представилась сейчас. Тогда, посадив продрогшую девчонку в машину, Лис вспомнил своё студенческое прозвище и назвался Нероном. Она спросила:

— А чем был известен Нерон?

Лис пожал плечами:

— Тем, что спалил Рим?

— Тогда зови меня Рим, — улыбнулась она, откидывая с лица мокрые светлые волосы. — Именно так себя и чувствую, как разрушенный город после пожара, который тушили с брандспойтов.

— Рим? — засмеялся Лис. — Нет, детка, я буду звать тебя Зайка.

Со скамейки слезть не смог, весь до ниточки промок…

Ей шло Зайка, этой юной глупенькой легкомысленной блондинке, как тогда показалось Лису. Или с некоторых пор Лис просто не любил блондинок.

И он воспользовался. Её неопытностью. Её бравадой, граничащей с безбашенностью. Или безбашенностью так похожей на браваду. Ей хотелось казаться взрослой, циничной, бессердечной. И он повёл себя как последняя скотина. Поэтому, наверное, сейчас ему было так тошно. Поэтому он наглухо и забыл про ту встречу.

Он пнул сваленные в кучу вещи. Их надо бы разобрать. И перестирать. Но он не успел. Лис только вчера вернулся и думал, что зря. Что лучше бы он сгинул в дагестанских горах, когда в комнате, что снимала Принцесса, ему открыл дверь её бывший, а из одежды на парне, известном Лису как Конь Аполлонович, хотя звали его Роман, был только меч в могучей правой руке, то есть простынь, которой он прикрывал пах.

Что Лис в тот момент пережил, он не мог описать словами. И когда на морозе с горла с горя, что Принцесса вернулась к бывшему и его не дождалась, глотал водку, хотел только одного: сдохнуть. Другого способа заглушить боль он не знал.

К счастью, не сдох. И к счастью, ошибся. Его Принцессы с Конём не было. Не её Конь вчера вечером самозабвенно трахал. Хотя вопрос, что делал бывший в снятой ей квартире, остался открытым.

Сегодня с утра Лис успел только отмыть всё тот же старый джип (другой машиной за три года он так и не обзавёлся), чтобы встретить ту, ради которой был способен на всё.

И был счастлив ровно до того момента, как в аэропорту она познакомила его с подругой.

Принцессу, по сути, тоже подарил ему тот чёртов маленький городок, из которого Лис сбежал.

Алину, сама того не желая, сосватала ему бывшая жена, умудрившись передать с ней документы, которые так и провалялись у Ирки три года. Принцессу Лис должен был просто встретить в аэропорту, но всё оказалось непросто.

Она выключила воду. Лис обречённо сел на стул у кухонного стола, как приговорённый к казни. И совсем как приговорённый, обвёл взглядом комнату, словно стараясь запомнить каким чудесным был этот мир до того, как полетел в пропасть.

В небольшой квартире-студии в стиле брутальный гранж, что Лис снимал, всё было в одной комнате: двуспальная кровать, на которой он провёл лучшую неделю в своей жизни до отъезда и последний час с Принцессой; кухня, отделённая от комнаты всего лишь столом, за которым он сейчас сидел, и где ел лучшую в своей жизни еду, приготовленную руками его девчонки; между двух кресел-мешков стояла ёлка, что пока его не было, тоже нарядила она, для него, вдруг Лис вернётся раньше, когда её не будет. В одной из больших ваз горой были насыпаны шоколадные конфеты, в другой — успевшие подсохнуть за неделю мандарины. Принцесса на праздники летала к родным в чёртов городок, из которого на него валились сюрпризы один за другим.

Замок щёлкнул.

Она выпорхнула из ванной. В полотенце на мокрых волосах. В его большом тяжёлом махровом халате. С улыбкой на губах. То ли грустной, то ли счастливой.

Лис тоже невольно улыбнулся, хотя не мог не заметить: Принцессу тоже что-то гложет.

Им столько всего нужно было сказать друг другу. И, торопясь в аэропорт, Лис был полон чувствами и планами, как могучий океан терпкой солёной водой. Но одна ошибка трёхлетней давности испортила всё. И он иссяк. Высох до жалкой лужицы, в которой сидел белёсый крабик, немой и перепуганный.

К счастью, пока они справлялись без слов. Истосковавшимся телам были чужды сомненья. Они были честны, убедительны, откровенны. И любили друг друга до исступления.

Как в первый раз. Как в последний раз.

Не позволив себе очередной раз поступить по-свински, то есть безответственно и без спроса оставить в девушке свой генофонд, Лис с сожалением выкинул использованный презерватив, когда пошёл в душ.

Как же с ней было хорошо.

Как же он боялся, что подруга увяжется с ними. И к стыду своему, испытал колоссальное облегчение и не мог подобрать другого слова, кроме «избавился», когда высадил Леру по дороге. Она болтала без умолку, но, к счастью, попросила остановить где-нибудь в центре, и Лис поторопился притормозить, лишь бы девчонка не сболтнула лишнего. Она и так смотрела на него, словно увидела призрака. А он ловил себя на мысли, что хочет высадить её на ходу.

Сначала он думал, что эта Лера прилетела вместе с Принцессой. Потом понял, что она, как и Лис, встречала её в аэропорту. Но меньше всего, оказавшись наедине с Принцессой, ему хотелось спрашивать про её чёртову подругу и думать про неё же. Он любил свою девчонку уже за то, что она понимала его без слов.

Дорога из вещей, что они выложили от входной двери, срывая друг с друга по мере приближения к кровати, так и лежала нетронутой посреди комнаты.

Пока Лис сидел, подбирая правильные слова, как осужденный для последней речи, Принцесса собрала разбросанные вещи и положила на кресло.

Как бы Лис хотел вместо всех этих разговоров, сейчас вернуться в постель и вообще ни о чём не думать. Но не мог.

— Ты сердишься? — села напротив него Принцесса.

— За что? — потянулся он через стол, чтобы её поцеловать. Она прикрыла глаза, пока он слизывал с её пухлых губок капли воды. Моя. Любимая. Желанная. Одна.

— За то, что я тут у тебя немного похозяйничала, — снова улыбнулась она. И снова немного натянуто.

— Ну-у, — Лис многозначительно изогнул бровь.

— Я не должна была приходить, пока тебя нет, да? — глядя на Лиса так, что сердце билось через раз, она склонила голову.

— Даже и не знаю, что с тобой такой непослушной делать, — улыбнулся Лис. — Наверно, придётся отшлёпать.

Она засмеялась, обошла стол и села к нему на колени.

Детка, знала бы ты, какие чувства на самом деле меня сейчас терзают, — обнял её Динар. Тяжело вздохнул. — Знала бы ты, что с каждой минутой начиная с той, когда ты обняла меня в аэропорту, а потом представила подругу, яма, что я сам себе копаю, становится тем глубже, чем дольше я оттягиваю чёртово признание.

Но он не знал как сказать, что трахнул её лучшую подругу. Что был у неё первым. Что провёл с ней два дня и, наверное, обещал все звёзды с небес, а потом не позвонил, не написал, и даже не вспомнил ни разу.

Он должен умереть, но молчать об этом. Потому что…