Я подумал, что пациент, возможно, просто нервничает перед операцией. Однако спустя несколько дней после выписки в клинику пришла официальная жалоба. В ней он утверждал, что скрипучая дверь операционной нанесла ему моральный ущерб, привела к бессоннице и стала причиной его страха перед врачами.

– Это что, шутка? – спросил я у секретаря, когда увидел текст жалобы.

– Боюсь, нет, – она пожала плечами, протягивая мне копию заявления. – Он требует заменить двери и принести официальные извинения.

– Извинения за скрип двери?

– Да. Иначе грозится подать в суд.

Я вздохнул. Это был не первый раз, когда пациенты находили странные поводы для жалоб. Но скрип двери… Это уже что-то новое.

Несколько дней спустя я получил вызов к главврачу. Кабинет Виктора Алексеевича всегда внушал уважение – высокие шкафы с книгами, модель скелета в углу и массивный дубовый стол, за которым он сидел, сложив руки в замок.

– Садитесь, – предложил он, едва я вошёл.

Я сел напротив, чувствуя, как взгляд главврача буквально прожигает меня.

– Расскажите мне про скрипучую дверь, – сказал он, протягивая жалобу.

– Пациент утверждает, что не мог спать из-за неё. Теперь он боится врачей и требует замены дверей, – я пожал плечами. – Честно говоря, я не думал, что это серьёзно.