– Жалоба до операции? – удивился я. – Что случилось?

В палате меня ждал мужчина средних лет, который нервно перебирал край одеяла.

– Доктор, я всю ночь не спал. Эта дверь… – он кивнул в сторону операционной. – Скрипела всю ночь. Я слышал каждый звук. Это повлияло на меня. Теперь я не уверен, что хочу операцию.

– Простите, но дверь?.. – я не сразу понял, о чём он говорит.

– Да, дверь. Из-за её скрипа я переживал, и мне стало страшно. Вы должны что-то с этим сделать.

Спустя несколько дней пациент подал официальную жалобу. В ней он утверждал, что скрипучая дверь операционной нанесла ему моральный ущерб и стала причиной страха перед врачами.

– Это что, шутка? – спросил я, когда увидел текст жалобы.

– Боюсь, нет, – ответила секретарь, передавая копию заявления. – Он требует заменить двери и принести официальные извинения.

Я вздохнул. Жалоба была настолько абсурдной, что в неё сложно было поверить.

Через несколько дней меня вызвали к главврачу.

– Что за история с дверью? – спросил он, едва я вошёл в кабинет.

– Пациент утверждает, что не мог спать из-за скрипа. Теперь он боится врачей.

Главврач долго молчал, затем откинулся на спинку кресла.

– И что вы предлагаете?

– Честно говоря, я не думаю, что дверь – это серьёзная причина для жалобы.

– Тем не менее, жалоба есть, – напомнил он. – Мы не можем её проигнорировать.

Несколько недель спустя в клинике началась замена дверей. Главврач решил не спорить с пациентом, чтобы избежать скандала.

– Теперь все двери будут бесшумными, – сказал он на общем собрании. – Нам не нужны такие жалобы в будущем.

Я ничего не сказал, но внутренне чувствовал, что проиграл битву. Пациент, пожаловавшийся на скрип, добился своего.

Однажды я встретил того самого пациента в коридоре. Он выглядел довольным.

– Спасибо за новые двери, доктор, – сказал он. – Теперь я уверен, что смогу спокойно ложиться на операции.

– Рад слышать, – ответил я, сдерживая улыбку.

Внутренне я понимал, что в этой ситуации победил именно он. Но если бесшумные двери помогут пациентам чувствовать себя комфортнее, может, это и к лучшему.

Операционные дни всегда начинаются рано. К шести утра я уже был в клинике, привычно вдыхая запах антисептика и свежесваренного кофе из столовой на первом этаже. В это время больница погружена в тишину, нарушаемую лишь приглушёнными голосами медсестёр и шагами дежурных врачей. Я просматривал список пациентов, готовясь к предстоящим наркозам и сложным операциям, когда в ординаторскую осторожно заглянула медсестра Алина.

– Доктор, пациент из первой палаты просит вас зайти. У него жалоба.

Я приподнял бровь, отрываясь от списка.

– Жалоба до операции? – удивился я. – Что случилось?

– Лучше сами послушайте. Он настойчивый.

В палате меня ждал мужчина лет пятидесяти. Он нервно перебирал край больничного одеяла, а в его глазах читалось беспокойство, как у школьника перед экзаменом. На прикроватной тумбочке стоял пустой стакан из-под воды, а на подносе осталась недоеденная каша.

– Доброе утро, – я сел напротив. – Что вас беспокоит?

– Доктор, я всю ночь не спал, – начал он с тяжёлым вздохом. – Эта дверь… – он кивнул в сторону операционной, которая находилась через коридор. – Скрипела. Я слышал каждый звук. Это повлияло на меня. Я не уверен, что хочу операцию.

– Простите, но дверь?.. – я на секунду растерялся.

– Да, дверь. Каждые пятнадцать минут кто-то входил или выходил. Скрип… этот звук… Я пытался уснуть, но не мог. Это как пытка! – его голос дрожал.

– Скрипучая дверь вас так напугала? – осторожно переспросил я.

– Доктор, это не просто дверь. Она напомнила мне школьную доску, когда по ней проводят ногтями. Вы должны что-то с этим сделать.