***

7 мая 1835 года

Княжество Альгария, Озёрный край

–Доброго дня, госпожа чародейка, – раздалось у меня над головой. Я оторвала цветок мать-и-мачехи почти у самого основания, положила в корзинку, выпрямилась. Улыбнулась, щурясь от солнца, бьющего в глаза.

–Господин Лисовский! Доброго и вам. Янек передавал, что у вас ко мне разговор был?

Станиславу Лисовскому на вид можно было дать не более сорока лет – худой, словно высохший, поджарый от постоянного движения, с выбеленными солнцем волосами и внимательным взглядом карих глаз. Он не любил людей, зато в лесу чувствовал себя в своей стихии: знал не то что каждую тропинку или дерево – казалось, каждая травинка знает его в лицо. Даже мне, живущей в километре от деревни и часто пропадающей в походах за травами и корешками, он показывался на глаза очень редко, хотя наверняка своим намётанным глазом меня видел, а вот я его замечала, лишь когда того хотел Лисовский.

–Был, как не быть, – лесничий окинул меня взглядом. – Дело к вам, госпожа чародейка. Позвольте, покажу.

Заинтригованная, я двинулась за ним. По лесу Станислав шагал легко, будь то тропинка или бездорожье, привычным жестом отводил низко нависшие над головой ветки, я же, ступавшая вроде бы след в след, сама себе казалась коровой в посудной лавке. Платье норовило зацепиться за кусты, ветки хрустели, ломаясь под ногами. Занятая тем, чтобы не поцарапаться, не упасть или не выколоть глаза, я и не заметила, когда берёзы, осины и ели сменили липы и яблони.

–Я сюда не приходила раньше, – отметила, оглянувшись. Станислав стоял чуть поодаль, мрачно оглядываясь.

Должно быть, это когда-то был парк – липы росли ровными рядами, уходящими ниже, к поблёскивающей кромке воды, чуть далее в таком же строгом порядке буйно цвели яблони и вишни.

–Старая усадьба, – пояснил Лисовский в ответ на мой недоумевающий взгляд. – От хозяйского дома даже фундамента не осталось. Пожар, лет сто, наверное, назад, если не больше. Страшное, говорят, бедствие было. Даже сад опалило, плодовые деревья стояли обгоревшими остовами. Мрачное место, люди десятой дорогой обходят.

–А так и не скажешь, – я с удовольствием вдохнула сладкий цветочный запах.

–Странно это, госпожа чародейка, – Станислав не разделял моей безмятежности. – Ни яблони, ни вишни не цвели – чем хотите поклянусь. А несколько дней назад я сюда забрёл – и глазам своим не поверил. Сами подумайте, не могут обгорелые стволы ожить. Не бывает так, я-то знаю.

–Верю. А у вас какие-то предположения есть?

–Откуда бы. Потому вас и пригласил, – Лисовский легко пожал плечами.

Я отвернулась, украдкой попыталась рассмотреть кружево. Не люблю это делать на людях, знаю, как выгляжу со стороны – взгляд становится застывшим, глаза словно подёргиваются белой пленкой. Неприятное зрелище.

Деревья были оплетены тонкими бело-фиолетовыми нитями, словно гирляндой. Искры магии легко перемещались по ним, делая залитый солнцем сад воистину волшебным.

Моргнула, словно выныривая из сказки, повернулась к лесничему.

–Спасибо, что показали. Попробую разобраться, – пообещала я. – Только… подскажите какие-нибудь ориентиры, чтобы я в следующий раз самостоятельно смогла добраться, ладно?

–Пойдёмте, проведу вас по старой подъездной дороге. От брусчатки, конечно, ничего не осталось, деревенские растащили, но деревья всё ещё растут, как положено.

Лисовский провёл меня вдоль ровных рядов сирени, мимо двух могучих дубов – видимо, здесь и были раньше главные ворота. Я и глазом моргнуть не успела, как под ногами уже лежала достаточно широкая тропинка.

Лесничий остановился у развилки.