–Я помню, как через время, моя бабушка, разговаривая по телефону со своей знакомой, говорила, что это произошло очень быстро. Это неправда. Я помню каждую секунду этой аварии. Это было как в замедленных съемках. Наш автомобиль отлетел к обочине, переворачиваясь в воздухе и опустился опять на колеса, съезжая боком все ближе и ближе к обрыву. Я помню, что мама была уже без сознания и ее голова опустилась на папино плечо. Лобовое стекло было разбито и осколки были повсюду. Я помню, как отец повернул ко мне свою окровавленную голову и закричал только одно слово: «Беги!». Он протянул ко мне руку и, нащупав мой ремень безопасности, отцепил его. Он не успел мне больше ничего сказать, он не успел обнять меня. В моих висках звучало только одно его слово, и я послушалась его, с силой распахнув дверь и выпрыгнув на обочину. В тот же миг наша машина покатилась под утес. Они взорвались где-то через несколько мгновений.

Мы молча смотрели с Лешеком на выходящих туристов из здания старинной мельницы. Слышались голоса смотрителей, возвещающих о том, что достопримечательность «Пути Толкиена» на сегодня закрыта, но нам было все равно. Мы просто молчали и нам было хорошо вдвоем.

–Потом бабушка забрала меня к себе. Я вернулась в дом, где родилась моя мама и где родилась я. Это было ненадолго. Бабушка была вся в работе, а учителя жаловались, что мои рисунки слишком мрачные и страшные. Я рисовала тогда свои воспоминания. Этот момент. Авария… Это было слишком ярко в моей голове. Врач рекомендовал бабушке Хлое определить меня в лечебный пансионат.-я повернула голову к Лешеку. – Я и правда все время рисовала тот самый день. День, когда погибли мои родители. Я помнила все слишком хорошо…

–Что случилось дальше? Как ты жила после смерти родителей? – спросил Лешек, повернув ко мне голову. Мне показалось, что в его голосе сквозила боль.

–Потом? Потом я провела три месяца в лечебнице для детей с особенными потребностями, а затем меня снова вернули к бабушке. Когда я вернулась в ее дом, то увидела, что все мои вещи исчезли. Несколько чемоданов стояло в холле…-я немного помолчала.-Бабушка решила, что будет лучше, если она будет оплачивать мое обучение и проживание в другом месте. Это был и правда хороший пансионат. У меня там было все. Все, кроме любви.

Лешек мягко посмотрел на меня, отпуская мою руку.

–Идем. Нам нужно найти место для ночлега. -тихо сказал он.

Я встала, одевая на спину свой привычный рюкзачок. Светло-медные отблески уходящего солнца все еще золотили это пшеничное поле около мельницы, а над нами, рассекая воздух, летали эти неугомонные птицы. Я прищурила глаза, смотря прямо на солнце. Жизнь продолжалась ни смотря ни на что.

–Мы пойдем в отель, только если ты не решишь остаться здесь и спать на берегу пруда вместе с лягушками, мой маленький лесной эльф.-улыбаясь, добавил Лешек, ласково опять беря мне за руку.

Глава 5.

Темнота. И снова эта повязка на ее глазах и удушающий запах смеси дорогого парфюма и такого ненавистного аромата его кожи. Нет, это все неправильно! Она должна победить на этот раз!

Увиливая от его разгоряченного от похоти тела, Эйрианн отклонилась всем телом, стараясь высвободиться от этого сдавливающего железного кольца его объятий. Он пробурчал что-то невнятное, пытаясь притянуть ее к себе за шею. Она отклонилась еще дальше, тщетно пытаясь найти хоть что-то, что поможет ей. Он перевернул ее на живот.

Столик! Рядом стоял маленький столик! Борясь изо всех сил, она пыталась подползти к заветной цели все ближе и ближе. В последний раз подтянувшись, краешком пальцев она смогла достать до графина, стоящего на столе. Графин медленно, с шумом покатился и упал на пол, рассыпаясь на множество острых осколков. Он расхохотался, легко справляясь со своей добычей. В последний раз Эйрианн отклонилась от него изо всех своих сил и схватила один из осколков, но он в эту же секунду подтянул ее к себе, впиваясь поцелуем в ее оголенную грудь. Ее бледное личико задрожало в рыданиях.