– Пожалуйста, не надо, я не буду шуметь, пожалуйста…

Макс посмотрел на меня, убрал полотенце и повалился на вторую койку.

Паром еще не тронулся, когда я услышала его мерное дыхание. Он уснул.

Я лежала на боку и слушала, как по коридору ходят люди, катят багаж, находят свои каюты, обмениваются веселыми репликами. Они были счастливы в предчувствии приятного путешествия. А для меня это был лишь очередной этап на пути к неизвестно чему. Я чуть приподнялась, стараясь не делать резких движений, и выглянула в квадратное окно, забранное толстым стеклом. Макс стянул мне руки крепко, освободиться я и не пыталась. Может, закричать, меня услышат, а может, никто и не обратит внимания, но Макс проснется и накажет, а боль, оставленная побоями Райдена, ещё не улеглась, и новой я не хочу. Эти люди запугали и сломили меня, я буду делать, как велят, лишь бы опять не причиняли боль. Макс спросил, может ли он доверять мне? Пусть будет так.

Наконец причал медленно и лениво начал отползать от бока парома, отдаляясь все дальше и дальше; мы поплыли. Когда за стеклом окна осталась видна лишь полоска грязно-зеленой воды, я опустилась обратно на койку. Мне было неудобно, следы, оставленные ремнем Райдена, не давали забыть о себе. С горечью я подумала, что пора бы уже привыкнуть к связанным рукам, что-то слишком часто это стало происходить в последнее время. Закрыла глаза, пытаясь освободиться от всех мыслей, и не заметила, как уснула.

Меня разбудило настойчивое дребезжание телефона. Он не звонил, а, находясь на бесшумном режиме, елозил по поверхности столика под зеркалом у двери в каюту, норовя соскользнуть вниз. Макса в каюте не было. Я почувствовала, что руки у меня свободны, он развязал меня и накрыл одеялам. Окно превратилось в тёмно-серый прямоугольник слившейся с небом воды, наступила ночь. В каюте горел лишь ночник над койкой напротив меня. Телефон все же подполз к краю и с грохотом упал на пол. Макс вышел из туалетной комнаты и поднял его. Видимо, он принимал душ и сейчас стоял с мокрыми волосами, на которых блестели капельки воды, в одних джинсах, в которые на свое законное место был возвращен ремень. Макс не стал перезванивать и сунул телефон в карман куртки. Затем он повернулся ко мне.

– Если хочешь, можешь сейчас пойти в душ.

Я поднялась с кровати. Огромным желанием было принять душ, смыть с себя страх и боль, которые я, казалось, ощущала физически на своем теле. Но я медлила, раздумывая над тем, как с раскромсанной ремнем спиной буду стоять под струями воды?

Макс, будто прочитав мои мысли, подошел ко мне, аккуратно приподнял мой свитер и развернул меня спиной к зеркалу. Вместо жуткой кровавой картины, что я представляла по своим ощущениям, я увидела лишь множество красных широких полос, пересекавших мою спину.

– Райден использовал плеть, что не оставляет следов. Он не хотел наносить тебе непоправимые увечья, не собирался калечить.

Повторять предложение мне не надо было. Раздевшись в маленьком, очень тесном помещении каютного туалета, на левом плече я увидела клеймо, отпечаток примерно с пятирублевую монету. Сейчас я могла хорошо рассмотреть его. Видимо, перстень имел довольно выпуклый рельеф, который отпечатался на моём теле четко и глубоко.

Вода обжигала мне спину, но, превозмогая боль, я все же вымылась.

Я подумала, что глупо и бессмысленно испытывать неудобства, теснясь и пытаясь одеться в маленьком помещении туалета. Макс уже видел меня обнаженной и неоднократно имел возможность воспользоваться мной, да и если он решит это сделать, вряд ли я смогу ему противостоять. Я собрала свою одежду и вышла в каюту.