Алексей задумчиво посмотрел на таблицу:

– А если родина была третьей? Не Азия, не Америка. Что, если она – подо льдом?

Лия приподняла бровь:

– Ты говоришь про Антарктиду?

– Именно. Таука рассказал мне о подземной земле, о «свете снизу» и «огненной воде». Это не метафоры. Это может быть описание вулканически активных подледных систем.

– Алексей… Это звучит фантастически.

– И все же не абсурдно. Вулканы под антарктическим льдом известны. Есть данные NASA и Британской антарктической службы. Некоторые полости достигают десятков километров. Если в них есть термальные источники, возможно, там могла сохраниться жизнь.

Вечером он встретился с Шануком и его младшим братом Туку. Туку был худощав, светлоглаз, с быстрой речью и глазами, в которых сверкала жажда приключений. Алексей чувствовал, что именно он может стать живым мостом между преданием и наукой.

– Мы отправимся туда, – сказал он. – Но мне нужен кто-то, кто не просто знает язык и обычаи, а верит в легенду. Кто готов идти до конца.

Туку взглянул на Шанука, затем – на Алексея.

– А ты веришь, что земля под льдом – настоящая?

– Не просто верю. Я ищу доказательства. И хочу, чтобы ты помог их найти.

Парень кивнул:

– Если ты берешь меня с собой, я иду.

В последующие дни началась подготовка. Алексей связался с коллегами в Пунта-Аренасе, заказал спутниковые карты, сравнил данные о сейсмической активности за последние пять лет. Несколько точек в районе Земли Палмера вызывали особый интерес – фиксировались микротолчки и тепловые аномалии.

Он нашел двоих добровольцев: Марко Сантос – альпинист и инженер по выживанию, участвовавший в ледовых миссиях в Исландии; и доктор Элин Эверс – микробиолог, изучающая экстремофилов. Она мечтала найти следы архаической жизни в недрах Антарктиды.

Они провели собрание в главной комнате базы. На стене висела карта, покрытая стрелками, пометками и точками интереса.

– Мы высадимся на Антарктическом полуострове, – начал Алексей. – Регион между 64-й и 66-й южными широтами. Это зона вулканической активности. Есть шанс, что там находится одна из полостей, упомянутых в предании.

– Как мы попадем внутрь? – спросил Марко.

– Мы воспользуемся дронами и георадарами, чтобы найти возможные полости. Если повезет, мы найдем естественный провал или пещеру.

– А если там никого нет? – уточнила Элин.

Алексей взглянул на нее:

– Тогда мы получим уникальные данные. А если там кто-то есть – мы встретим живую историю.

В один из дней Туку подошел к Алексею с небольшим свертком. Развернув его, ученый увидел амулет из камня и кости, украшенный символами.

– Это знак племени, – сказал Туку. – Его носили те, кто шел далеко. Он поможет.

Алексей молча взял амулет, чувствуя, как за ним стоит не просто жест, а признание.

Так, шаг за шагом, гипотеза превращалась в план. Предание – в маршрут. А вера – в путь, ведущий к границе двух миров: мира науки и мира древней памяти.

В тишине утреннего ветра на границе снега и океана вертолет, поднявший экспедицию с Огненной Земли, исчез за горизонтом, оставив за собой только гул в ушах и рой снежных вихрей. Алексей стоял на шершавом льду Антарктического полуострова и чувствовал, как все прошлое жизни – академическая рутина, конференции, лекции – отступает, уступая место предчувствию. Здесь, в первозданной тишине юга, начиналось нечто большее.

– Вот она, Великая Белая Земля, – пробормотал Шанук, вглядываясь в бесконечный белый пейзаж. – Та, о которой говорил дед.

Они поставили палаточный лагерь на скальном выступе недалеко от залива, защищенного от ветров. Погода благоволила, хотя все знали – это лишь временное затишье.