– Оно прежнее только внешне, внутри же... Ты разве не чувствуешь перемен?

Анри, будучи доктором, и довольно хорошим, первым делом прощупал свой пульс... И замер: под тонкою кожей запястья не ощущалось ни единого трепыхания.

– Мое сердце...

– Больше не бьется.

– То есть я мертв? Это преисподняя, а ты – дьявол?

Старик усмехнулся:

– Ты прав лишь отчасти, молодой человек. Я вовсе не дьявол, а это всего лишь вулканические пещеры... Но в том, что ты мертв, доля правды присутствует.

Анри схватился за голову. Он вдруг испугался, что безумен либо сам он, либо этот старик с мрачным взглядом... В любом случае, следовало идти, покинуть это ужасное место, направляясь в Париж. Он был глупцом, раз поверил, что кто-то вроде него способен помочь им с Аньес...

– Не знаю, что все это значит, но я ухожу, – заявил он, направляясь прочь из пещеры.

– Что ж, попытайся, – не стал спорить старик, – но запомни: солнечные ожоги сходят мучительно долго, а голод вот-вот затмит тебе разум. В такие моменты ты уподобишься зверю и станешь способен убить даже ту, что так любишь! А посему, прежде, чем отправляться на свидание с ней, научить себя контролировать... Я научу тебя. Просто прими себя тем, кто ты есть...

– Кто я есть?

Анри замер, вбирая в себя каждое слово и ужасаясь их смыслу.

– Теперь ты вампир. И бессмертен! Вот тот дар, что я тебе обещал. Прими его с благодарностью!

– Нет...

Анри де Шанталь бежал подземными коридорами, ноги сами несли его, не выбирая дороги. Он плутал, заходя в тупики, оскальзываясь и падая на отсыревшей, не знавшей солнца земле, сбивал головой низко висящие сталактиты и все-таки не останавливался. Просто не мог.

Страшная правда гнала его прочь, будто он мог убежать от нее...

Он – вампир, что за нелепая выдумка?!

Пока бежал, Анри почти уверил себя, что старик – просто-напросто полоумный анахорет. Наслушался где-то историй, вот и придумал свою, а он и поверил...

Впереди забрезжил солнечный свет.

Наконец он свободен!

Анри вдохнул полной грудью, устремляясь к выходу из пещер, и вдруг страшная боль, будто крутым кипятком, полыхнула по коже. Он закричал, пытаясь понять, что случилось, но боль нисколько не унималась...

И глаза открыть не выходило: солнечный свет жег зрачки кислотой.

В страшной агонии, чуть живой, он вполз, будто червь, назад в темноту и укрылся в ней, все еще ощущая боль каждой клеточкой тела. Там, агонизирующего и чуть живого, его и нашел беловолосый старик...

– Глупый ребенок, – ничуть не жалея, а скорее констатируя факт, сказал он, присев на камень неподалеку. – Не об этом ли я предупреждал тебя? Как ты жалок теперь, посмотри. – Он покачал головой. – Боль не унять, пока не испьешь свежей крови. Этой ночью пойдешь на охоту...

– На охоту? – повторил де Шанталь перекошенным ртом.

– На охоту. И приведешь нам еду...

– Еду?

– Человека, глупец.

– Человека?

В глаз Анри отразился такой неподдельный испуг, граничащий с ужасом, что старца это, похоже, взбесило.

– А чем, по-твоему, должен питаться вампир? – вскинулся он, подскакивая к нему и хватая за глотку. Сила в тонких с виду руках оказалась недюжинной... Молодой человек захрипел, ощущая, что задыхается.

– Вы обманули меня, – выдохнул через силу. – Обещали помочь, а сделали монстром...

– Не монстром, глупец, а тем, кому больше не страшен ни один человек в этом мире. Ты выше их всех! Ты сильнее их всех! Ты – само время, его хозяин и властелин. Так есть ли что-то прекраснее этого?

– Д-да... любовь.

– Ничтожество! Жалкий дурак. – Старик с брезгливостью оттолкнул его от себя. – Этой ночью отправляйся в деревню и приведи человека. И не смей убежать! Новорожденные вампиры весьма кровожадны, а с твоими благородством и верой в любовь ты вряд ли захочешь бессмысленных жертв...