– Если ваши предположения сбудутся, то хорошо, – заметил Столыпин. – Но сегодня я настаиваю на арестах! Хватит с ними нянчиться! Пора ужесточить нашу политику.

«Произведенным агентурным розыском удалось получить следующие сведения о погибших участниках взрыва на Аптекарском острове:

…21. Преступник в жандармской форме, атлетического сложения, уроженец г. Смоленска Никита Иванов…

22. Второй жандармский офицер (разорванный) – уроженец г. Минска, до середины 1905 г. проживал во Франции, откуда вернулся в Россию. В последнее время проживал по паспорту бельгийского подданного…

23. Преступник во фраке – уроженец г. Брянска, рабочий Бежецких заводов, имя Иван… Неоднократно привлекался к дознаниям местными органами.

Все вышеперечисленные принадлежат к московской организации максималистов».

«По делу о взрыве на Аптекарском острове привлечено двадцать два человека. Полиция расследование продолжает».

Азеф говорил в свое время Герасимову:

– Больше всего меня смущает новая поросль. Она неуправляема и чересчур активна.

– Кого же вы имеете в виду?

– «Максималистов», разумеется.

И Азеф рассказывал своему патрону, как боевики настраиваются на убийство ненавистного министра внутренних дел, который стреноживает революцию.

– То, что никак не удается подобраться к Столыпину, их приводит в ярость. Говорят, что надо менять тактику, но кто откажется от испытанных и проверенных методов?

– Ну а сами как вы считаете? – спрашивал Герасимов.

– Я того же мнения. Впрочем, Боевая организация еще долго будет обсуждать, как к нему подобраться, не то что молодняк, пришедший в революционное дело в последние годы. Молодняк настроен более решительно. Он и подпирает старых товарищей, критикует их за пассивность, предлагает новые методы.

В дальнейшей беседе выяснилось, что в Москве появилась совсем молодая организация, которая противостоит тактике Центрального комитета партии эсеров и требует более решительных действий против правительства. Оппозиционерам удалось привлечь на свою сторону энергичных молодых людей из крестьян и рабочих. В их рядах есть даже интеллигенты.

– Сословия тут роли никакой не играют, – заметил Азеф. – Главное – активность, готовность к самопожертвованию.

От Азефа Герасимов узнал, что после первого съезда эсеровской партии произошел формальный раскол между старыми товарищами и новыми, «максималистами». «Максималисты» выражали недовольство решением ЦК партии эсеров, принятым в октябре 1906 года, о прекращении террористической работы. Они настаивали на продолжении террора.

– Так что ждите пакостей, – предрек Азеф.

И был прав. Пакости вскоре последовали.

Первым шагом новой организации, заставившей о ней заговорить, стало ограбление, произведенное 7 марта 1906 года. В тот день боевики молодой организации экспроприировали у Московского общества взаимного кредита 800 тысяч рублей, сумму по тем временам огромную. Власти были в шоке.

– Это ужасно, – отреагировал Столыпин. – Надо срочно принимать меры.

Герасимов сориентировал агентов и филеров на «максималистов». Вскоре получил информацию: буйную молодежь ведет некий Медведь-Соколов, из крестьян Саратовской губернии, окончивший сельскохозяйственное училище. Агенты доносили, что Медведь – человек в своей среде влиятельный, с большой фантазией и смелостью.

Понятно, что Азеф достать Медведя не мог, нужны были иные источники, другие агенты. «Максималисты» из Москвы стали перебираться в Петербург. Агенты сообщили об этом заранее: ходят слухи, что «максималисты» готовят в столице новые акции, какие – неизвестно.