– Лориэль, – вдруг произнес юноша, – скажи мне, все то, что проносится в моем сознании снова и снова, это действительно правда?

– Нет, – ответила эльтка грубо, чего сама не ожидала. – То, что ты продолжаешь видеть, плоды ложных деяний. Они не имеют ничего общего с тобой.

– Ошибаешься. Все эти ужасы я привнес в мир. Если я открою глаза, перестану видеть все, что натворил, но результаты моих деяний в таком случае все равно не исчезнут, – он сделал паузу. – Я был им. Коронованным Принцем. Эти воспоминания словно часть чего-то чужеродного во мне. Кажется, всего этого не было, но мои шрамы отрезвляют сознание и дают полноценно осознать, какие ужасные вещи я натворил.

Асмунд коснулся продолговатого шрама на лбу.

– Как мог я отнимать жизни у ни в чем неповинных? Я чувствую грех за содеянное, но совсем не ощущаю, как мое сердце резонирует с моими страданиями! Я не могу поверить, что воля Творца, который шептал мне через корону, была таковой! Неужели желание кровопролития в сути всего живого является корнем самого мироздания? И что же он хотел воплотить в реальность через Сундуки, через меня? Вездесущий хаос, а затем неминуемую гибель? Но тогда в чем же смысл изначальной жизни?! Нет! Я не верю в это! Это неправильно и просто невозможно!

Неспособный совладать со своими бушующими эмоциями, он вскочил на ноги, но чуть не упал, ибо ничего не видел. Лориэль поддержала его. Асмунд тяжело дышал.

– Живые существа не могут отринуть самого дорогого. Мы живем ради того, чтобы испытывать эмоции. Каждый новый день, каждая новая эмоция – все это и составляет принцип жизни. Если отнять все это, не останется ничего. И если я отнимаю эти вещи, значит, становлюсь ничем иным, как приспешником…

Он прервался.

– Приспешником… Чего?

Лориэль вздохнула и коснулась щек Асмунда ладонями. Его длинные волосы коснулись ее рук.

– Какой же ты растрепанный, – сказала она нежным голосом и, достав из тумбы серебристую нить, собрала волосы мечника в хвост, выпустив челку на лоб. – Вот так-то лучше.

Добрый голос эльтки, успокоивший полное тревоги сердце Асмунда, заставил его открыть глаза. Все плыло, но словно яркий свет прекрасная внешность девушки на мгновение ослепила его. Асмунд заплакал и обнял избавительницу. Он плакал и плакал одновременно и от счастья, и от грусти. Глаза его теперь уже не закрывались и видел перед собой он не мучающие воспоминания, а собственные, обрубленные вполовину пальцы.

– Я б-больше… – сквозь слезы, запинаясь, пытался сказать Асмунд, – больше не смогу держать меч. Я не только чудовище, я еще и жалкий слабак!

– Не говори так! Это неправда!

– Это правда! Я не смог воспротивиться воле короны, не смог взять над собой контроль! Мне не хватило силы духа, власть Сундуков полностью подавила его!

– Теперь это в прошлом, – пытаясь успокоить Асмунда, Лориэль гладила его по голове. – Теперь ты снова тот, кем всегда был – парень с большим сердцем с широких полей Галлиот. Я побывала там. Это прекрасное, мирное место. Давай отправимся туда вместе? В тепло, уют и тишь, в дом, тропинка, ведущая к коему, больше никогда не уводит вдаль…

Сколько пробыли в королевских покоях Асмунд и Лориэль наедине, было для них обоих неизвестно. Они потеряли ход времени. Сейчас Асмунд, одетый в белоснежное эльтское одеяние, стоял на балконе и смотрел на окрестности главного замка, вид которого был для него до боли знакомым. Лориэль же мирно спала, укрытая теплым одеялом. Впервые за очень долгое время у Асмунда было спокойно на сердце, а в голове не бушевал океан терзающих мыслей. Перед глазами его мир сущий представал как никогда четко, ибо пелена ужасающих воспоминаний наконец сошла. Хоть отголоски деяний Коронованного Принца еще резонировали в сознании мечника, сейчас он не придавал им никакого значения. Асмунд был расслаблен. Каждая мышца его пребывала в покое, а взгляд любовался блестящим словно алмазы в свете тысячи лун снегом. Умиротворение обоих, находящихся в королевских покоях, нарушила резко распахнутая дверь и ворвавшиеся внутрь маги Цитадели Мортимера под предводительством Ирдафара.