— А сам он где? — тихонько произнесла Аннет, рассматривая себя в зеркало.

Вместо приютского заморыша на нее смотрела важная и красивая девица с тонкой талией, подчеркнутой кроем пальто, с гордой прямой спиной, с роскошной шляпкой на золотых волосах, и с чуточку испуганными голубыми глазами под черной сетчатой вуалью.

— Видимо, тоже собирается, — ответила Квочка. — Такой непритязательный господин! Лег спать на кухне, возле печки, на своем плаще, постеленном поверх соломы! Не пожелал никого тревожить, ничью постельку не отнял… Да и спал ли? Думаю, всю ночь проболтал с этим, с каменным истуканом. Тот еще хитрец этот Карл! И чересчур живенький, как по мне, для каменной головы— то. Ну, готова? Вот чемоданчик, — Квочка выложила на постель Аннет маленький, новенький коричневый блестящий чемодан, пахнущий горько, как вишневая косточка. — Можешь туда собрать все свои вещички, что хотела б с собой взять.

Аннет оглядела общую спальню, полную сонного дыхания. Было еще слишком рано, так что никто из воспитанников не провожал ее. А это было немного жаль…

И что в этой спальне было такого, что она могла б взять с собой?

Из— под подушки она вынула свои нехитрые сокровища, старую тряпичную куклу, крохотную деревянную шкатулку с разными мелочами и книжку про волшебные приключения.

Квочка хотела было собрать новое одеяло, но Аннет остановила ее:

— Нет! Одеяло себе оставь… Отдай его маленькому Петеру, он мерзнет.

…У дверей приюта ее уже ждал экипаж, запряженный бодрой, сильной лошадкой с сильными мохнатыми ногами. Несмотря на то, что небо все еще было темным, рассвет лишь обозначится светлой розоватой полоской у самого горизонта, лошадка уже била копытом, рвалась в путь.

Сам экипаж был на удивление маленьким, легким и скромным, словно какая— то почтовая карета для доставки срочных мелочей. И над местом кучера, поскрипывая не ветру, болталась пара фонарей, чтоб освещать лес и путь.

Конечно, карета была добротной, чистенькой и крепкой, но очень, очень маленькой, словно в ней путешествовать должна была Дюймовочка.

«У такого важного господина такая крохотная карета, — удивилась Аннет, рассматривая экипаж. — Скворечник на колесах! Интересно, как он ехал сюда? Сжимая коленками уши и упираясь макушкой в крышу? А оба?! Поместимся ли мы туда оба? Нет, я решительно отказываюсь сидеть у него на коленях! Лучше уж рядом с кучером!»

Но на козлах Аннет с удивлением заметила… каменный котел! Того самого Карла, что собирался подсматривать за ней! Вожжи были навязаны на его уши, а из— под его днища торчал длинный хлыст с кисточкой.

«Час от часу не легче! — сердито подумала Аннет, когда котел широко и приветливо улыбнулся, показывая в улыбке все свои острые зубы. — Сговорились они, что ли?! Но с этим я знаю, как управиться! Схвачу его за уши и разверну, если вдруг вздумает приставать».

Кит, чуть нахохлившийся, как воробей, продрогший на холодном ветру, стоял и ожидал Аннет.

— А это безопасно? — удивленно произнесла она, кивнув на Карла.

— Совершенно безопасно, — беспечно ответил Кит. — Карл самый искусный кучер, лучше него еще стоит поискать! Ну, в путь?

— А мы поместимся… — заикнулась было Аннет, но Кит распахнул перед ней дверцу кареты, и все сразу встало на свои места.

Внутри карета была намного больше, чем снаружи. Большая, почти как спальня важной дамы, с удобными сиденьями, оббитыми алым бархатом, с алыми занавесками с кистями. На каждое сидение при желании можно было прилечь. На полу, под ногами, был постелен мягкий и теплый ковер, чтоб не замерзли ноги.

— Вот это да! — ахнула Аннет, когда Кит впрыгнул в карету следом за ней и захлопнул дверцу. — А снаружи… Она кажется совсем крохотной, просто коробочка на колесах!