Тяжелая тишина висела в рубке «Отчаянного», нарушаемая лишь потрескиванием печки и сдавленным стоном Торстена. Мартен накладывал последнюю повязку на обмороженную грудь гиганта, пропитанную едкой мазью с запахом сосны и серы. Белые, паутинообразные шрамы, оставленные духами, выглядели жутко, но хуже была внутренняя стужа, пробивавшая даже здесь, в относительном тепле.

– Держись, старина, – пробормотал Финн, подавая Мартену чистый бинт. Его обычное балагурство куда-то испарилось, оставив только виноватую озабоченность. Он украдкой поглядывал на Эйвинда, сидевшего у иллюминатора и смотревшего в темноту ущелья. Юнга был бледен, его пальцы нервно перебирали несколько мелких осколков «Крови Небес», подобранных у грота.

– Холод… внутри, – прохрипел Торстен, его могучее тело содрогнулось. – Как… тогда. Только… глубже.

– Это не просто холод, – тихо сказал Джек, разбирая на столе свой портативный спектроанализатор, подключенный к куску скалы с петроглифами, отколотому им на Утёсе. Его собственная обмороженная рука была забинтована, но это не мешало ему работать. – Энергетический след. Деструктивная интерференция на клеточном уровне. Эти духи… они не просто забирали тепло. Они нарушали саму жизненную матрицу. – Он ткнул пальцем в экран, где прыгали странные графики. – Видите этот диссонансный резонанс? Он похож на… обратную волну.

– Обратную чему? – спросил Мартен, завязывая узел на повязке Торстена.

– Жизни. Той самой, что исходит от нашего нового артефакта. – Джек кивнул на небольшой деревянный ларец, стоящий на штурвальном посту. Внутри, обложенный мягким мхом, пульсировал слабым изумрудным светом овальный камень – «Сердце Жизни», найденный ими в древнем святилище на пути к кораблю. – «Сердце» излучает гармоничную частоту, стабилизирующую биополе. Духи – наоборот. Дисгармония. Разрушение. Им нужен был не просто холод… им нужна была смерть