– Тебе не показалось? – спросил лодочника Шарлемань. – Я вот ни черта не слышу, да и не вижу тоже.

Лодочник замотал головой, но тут раздался характерный свист, и в скамейку рядом с Шарлеманем воткнулась арбалетная стрела, пришпилив его плащ. Она прилетела с берега. И посмотрев на башню, мы увидел на ней человека, подававшего недвусмысленные знаки править к нему. В руках у него был большой арбалет. И судя по выстрелу, он неплохо с ним управлялся. Недвусмысленный жест вести себя осторожно.

– Ах ты гад! – прошипел Шарлемань, вытаскивая стрелу и освобождая плащ. – Я сейчас тебе покажу.

– Не торопись, – остановил его я. – Что-то тут не так. Стрелок не рискнул бы угрожать нам в одиночку. Он прекрасно видит, что нас четверо и мы вооружены. Значит, здесь нас ждет засада.

– Ладно, я подожду, – согласился Шарлемань. – Только недолго.

– А ты, приятель, – обратился я к лодочнику. – Поворачивай прямо к башне. Только смотри, не усердствуй. Потихоньку. Нам надо осмотреться.

Разбойник на башне принял наше повиновение как должное и, насколько мне было видно, стоял с разряженным арбалетом.

– Стоп! Не двигайся! – вполголоса приказал я лодочнику. – Я понял, откуда они появятся. Лодка спрятана в камышах!

– Но там уже земля, – тихо возразил Шарлемань.

– Фальшивая. Деревянный помост с насыпанной сверху землей и вставленными в нее камышами.

– Точно! Теперь вижу! – Шарлемань повернулся к лодочнику. – Суши весла! Сам ложись на дно и лежи тихо!

Тот без звука подчинился.

– Начнем с того. На башне, – сказал я.

– Бей, – согласился Шарлемань, ухмыляясь во весь рот. – А я уж следом.

Я прикинул расстояние и, почти не целясь, выстрелил. Мой болт попал разбойнику в грудь и сбил того с ног, но не убил. Я видел, как он снова поднялся, хоть и с трудом. Шатаясь, разбойник скрылся в башне. Значит, у него под одеждой была надета кольчуга.

– Хороший выстрел, – одобрил Шарлемань. – И кольчуга у парня добрая. Не сносить мне головы, коли не так!

Мы были совсем рядом, когда маскировочная стена была сброшена в воду, и нашим взглядам предстал плот, на котором находилось человек шесть-семь вооруженных бойцов. Выходит, я слегка ошибся, думая про лодку. Двое целились в нас из арбалетов, двое гребли большими веслами, а остальные изготовились к нападению. Шарлемань поднялся, широко расставил ноги и натянул лук. Первой же стрелой он сбил с ног одного арбалетчика в самый момент выстрела, и стрела того улетела вверх. Второй арбалетчик успел выстрелить, и болт угодил мне в панцирь, опрокинув на скамью. Удар был силен настолько, что я почувствовал себя так, словно меня лягнул бык. Даже в голове загудело. Хорошо, что панцирь болт не пробил, оставил лишь небольшую вмятину. Арбалеты, они тоже разными бывают. Этот большой мощностью не обладал. На время я выбыл из игры, оставшись наблюдателем начавшейся схватки. Второй стрелок со стрелой в груди упал в воду, а Шарлемань отложил лук и взялся за меч. В следующее мгновение наша лодка столкнулась с плотом. Удар вышел сильным, нас тряхнуло, а Гнус покачнулся, зацепился ногой за скамью и с криком свалился в реку. Шарлемань удержался на ногах и одним прыжком оказался на плоту, вступив в схватку с разбойниками, нимало не заботясь о посыпавшихся на него со всех сторон ударов. Фавр последовал его примеру и тоже перескочил на плот. Вдвоем они повели бой сразу с несколькими противниками, умело орудуя мечами. Гнус вынырнул и схватился за борт, а я протянул ему руку. Но тут в лодку прыгнул еще один разбойник, решивший уничтожить наши тылы. Это был высокий и крепкий мужчина, одетый в потертый кожаный дублет, шнуровка которого едва сходились на его широкой груди. Понять, сколько ему лет, было затруднительно, ибо его лицо заросло густой рыжей бородой, так что взгляду открывались лишь широкий приплюснутый нос и яростные серые глаза под мохнатыми бровями. Лоб закрывал шлем, из-под него вылезали снизу длинные слипшиеся от пота пряди волос, таких же рыжих, как и борода. К тому же от него воняло хуже, чем от старого козла. Даже моему носу, привыкшему к далекому от благоухания солдатскому запаху, стало невмоготу. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить равновесие в сильно закачавшейся лодке. И я, отпустив руку Гнуса, свалившегося обратно в реку, выпрямился и вытащил меч.