Побег из шахты был кошмаром, растянувшимся в вечность. Джессика тащила за собой Мэг, которая шла послушно, как марионетка с перерезанными нитями, спотыкаясь о камни и не реагируя на острые выступы породы, царапавшие кожу. Ее глаза блуждали по темноте, не видя ничего, кроме внутренней пустоты, где когда-то жили образы матери. За ними гнался не скрежет каменных тел – мутированные шахтеры окончательно окаменели или рассыпались после разрушения кристалла. За ними гналась *тьма*.

Осколки кристалла, разбросанные у алтаря, оживали. Не физически. Они *двигали* тенью. Сгустки мрака, холодные и вязкие, как нефть, отслаивались от стен и пола, принимая зыбкие, шипастые формы. Они скользили по штрекам быстрее, чем могли бежать героини, настигая, пытаясь обвить лодыжки, коснуться спины леденящим прикосновением. Каждое соприкосновение высасывало тепло, оставляло черный, обмороженный след. Воздух наполнился шепотом – не словами, а ощущением бесконечного голода, ненависти и… *радости* от того, что метка на щеке Мэг отзывалась на их близость слабой пульсацией.

– Держись! – хрипела Джессика, руша мечом очередную тенещупальце, пытавшееся схватить Мэг за руку. Лезвие проходило сквозь тьму, как сквозь дым, но синий свет Карательницы, все еще живущий в металле, заставлял тень отступить с шипением. – Алиса! – крикнула она в комовник, прижатый к плечу. – Где выход?! Они везде!

Ответ пришел не сразу. Связь была слабой, разорванной толщами камня и остаточной временной аномалией.

*«Левый… поворот… потом… вниз…»* – голос девочки был прерывистым, слабым. *«Чувствую их… черные капли… Они хотят ее… к метке…»*

*«Как остановить?!»*

*«Свет… и время… но я… слаба… Бегите!»*

Свет. Меч был их единственным светом в этой кромешной мгле, кроме жалкого луча фонаря на лбу Джессики. Она рубила, отмахивалась, чувствуя, как холодная усталость и отчаяние подтачивают силы. Мэг вдруг споткнулась и упала. Она не вскрикнула, просто лежала на холодном камне, уставившись в темноту потолка.

– Мама? – прошептала она так тихо, что Джессика едва расслышала. Но в этом слове не было узнавания. Была тоска по чему-то потерянному, название чего она забыла. Это было хуже крика.

Джессика подхватила ее, почти волоком. Тени сгущались вокруг, их шипение становилось громче, похожим на смех. Они формировали нечто большее – подобие пасти с клыками из мрака, готовую поглотить их. Джессика замахнулась мечом в последнем отчаянном усилии…

И вдруг стена справа *взорвалась*. Не грохотом камня, а вихрем песка и света. В проеме, которого секунду назад не было, стояла Алиса. Она была бледна как смерть, кровь текла из носа, но ее руки были вытянуты вперед, а глаза горели нечеловеческой концентрацией. Перед ней вращалось миниатюрное песочное час – крошечная модель времени, созданная из песка и ее собственной крови.

– *Сейчас!* – прохрипела она.

Вихрь песка ударил по сгусткам тьмы. Песчинки, казалось, прожигали тень, как кислотой. Шипение превратилось в визг боли. Тени отпрянули, расползаясь, теряя форму. Алиса шагнула в штрек, ее ноги подкашивались.

– За мной… быстро… – она указала на свежий пролом в стене. За ним виднелся не другой штрек, а… складское помещение на поверхности, заваленное ржавым оборудованием. Прыжок во времени и пространстве. Ценой чудовищного усилия.

Джессика, не раздумывая, втащила Мэг в пролом. Мир завертелся, сжался в точку и развернулся снова. Они рухнули на бетонный пол склада. Свежий, холодный ночной воздух ударил в лицо. Алиса упала рядом без сознания, песочные часы в ее руках рассыпались в прах. Пролом в стене шахты исчез, как будто его никогда не было.