– Не сработает, – голос Алисы, слабый, как эхо, донесся из комовника Джессики. Девочка осталась наверху, слишком слабая после битвы, но связанная с ними тонкой нитью времени. – Камень живой. Он часть земли. Нужна сила… древняя. Сила, которая его создала и может разорвать.

Мэг поняла. Она посмотрела на Джессику, потом на свой меч. – Карательница. Она сражалась с подобной тьмой. Ее дух… он в клинке. Но чтобы призвать его полностью… – Она сжала медальон с фото Лилиан. – В ритуалах Часовых платой за вмешательство высших сил всегда была память. Что-то дорогое.

Джессика схватила ее за плечо. – Нет, Мэг! Не это! Мы найдем другой способ! Посмотри! – Она указала на мутировавших шахтеров, которые уже заползали в пещеру, их каменные тела скрежетали по полу. – Мы можем отступить, подумать…

– Нет времени! – Мэг отстранила ее руку. Ее глаза блестели решимостью и страхом. – Завтра горит мой дом. Потом – библиотека. Весь город. Он использует этот кристалл, чтобы прожечь реальность! – Она шагнула к алтарю, подняв меч острием вверх. – Я знаю цену. И я плачу.

Мэг закрыла глаза. Она сжала медальон так сильно, что тонкий металл впился в ладонь. Она начала шептать, обращаясь не к клинку, а к тому, что было за ним, к духу воительницы, чья сила жила в металле:

– *Ашера! Карательница Бездны! Я зову тебя! Во имя крови моей матери, Лилиан, чей дух все еще блуждает меж миров! Во имя невинных, замурованных в камне! Дай мне силу разорвать эту связь! Я отдаю… отдаю свет ее лица в моей памяти! Отдаю звук ее смеха! Отдаю тепло ее рук, когда она обнимала меня ребенком! Возьми это… и явись!*

Последние слова прозвучали как крик. Меч Карательницы вспыхнул ослепительно белым пламенем. Оно не жгло, а *замораживало*. Ледяные узоры поползли по камню алтаря. Из сияния за спиной Мэг материализовалась фигура – высокая.

…Из сияния за спиной Мэг материализовалась фигура – высокая, в доспехах из сияющего льда и звёздной пыли. Лица не было видно, скрыто шлемом, от которого расходились лучи света, словно крылья. Это была не просто тень или призрак. Это была *воля*, воплощенная в чистой силе – дух Карательницы, Ашеры. Её присутствие сжало воздух в пещере, заставив мутировавших шахтеров замереть на мгновение, их каменные формы покрылись инеем.

Ашера не смотрела на Мэг. Её безликий шлем был обращён к пульсирующему чёрному кристаллу на алтаре. Она подняла руку – не руку, а сгусток мерцающей энергии – и направила её на сердце Анкары.

Мэг вскрикнула. Не от боли, а от невыразимого *разрыва*. Она почувствовала, как что-то живое и теплое вырывается из её сознания, словно клубы пара на морозе. Звук смеха – звонкий, материнский, тот самый, что всегда согревал в самые темные ночи детства. *Исчез*. Образ лица – мягкие черты, глаза цвета лесного ореха, улыбка с ямочкой на щеке. *Померк, растворился в тумане*. Ощущение маленькой ручки в своей, теплой и надежной, когда мама вела ее через улицу… *Испарилось*. Осталась лишь пустота, холодная и бездонная, и имя – Лилиан – висящее в этой пустоте, как ярлык без содержимого. Слезы хлынули из глаз Мэг, но она не знала, *почему* плачет. Только невыносимая тяжесть утраты, без имени, без лица.

– *Мама…* – выдохнула она, но слово было пустым, лишенным всех прежних чувств. Оно звучало как чужая молитва.

Сияющая рука Ашеры сомкнулась над кристаллом. Ледяное пламя взметнулось к потолку пещеры. Черный камень *взвыл*. Это был не звук, а вибрация, сотрясавшая кости, выбивающая дыхание. Багровый свет внутри него забился в агонии, как раненый зверь. По поверхности кристалла поползли трещины, из которых хлестал не свет, а тьма – густая, как деготь, и холодная, как межзвездная пустота.