– Вы… знали её? – Мэг выхватила снимок.

– Она спасла меня, – прошептал он. – В 1995-м. Я был последним, кого дом хотел забрать перед новым циклом. Эдит заменила собой меня.

Джессика ворвалась в комнату, запыхавшись. Её взгляд упал на фотографию.

– Значит, ты тоже из рода Блэков?

Леонид кивнул, доставая из ящика медальон с тем же зловещим символом:

– Эдгар – мой прадед. Дом требует крови наследника, чтобы продлить договор. Но в 35-м году Эдит обманула его… Она отдала чужую жизнь.

– Чью? – Мэг сжала кулаки.

– Ту, что скрыта под полом особняка, – голос Леонида дрогнул. – Там не капище. Там могила. Его могила.

Ночь. Джессика и Мэг пробирались в подвал особняка, освещая путь дрожащим лучом фонаря. Воздух густел, превращаясь в черную смолу, а стены пульсировали, словно живая плоть. Под сгнившим полом они нашли плиту с надписью:

«ЗДЕСЬ СПИТ ТОТ, КТО НЕ ИМЕЕТ ИМЕНИ. 1700–1785».

– Эдгар построил дом не на капище, – прошептала Джессика. – Он построил его на могиле того, кому поклонялись.

Мэг коснулась плиты, и земля внезапно затряслась. Из трещины выполз дым, складываясь в фигуру в плаще с капюшоном. Пустота под тканью шевельнулась, и послышался голос, скрежещущий как нож по стеклу:

– Мало…

– Беги! – Джессика рванула Мэг за руку, но та застыла на месте, уставившись на свою тень.

Тень улыбалась.

– Он… во мне… – Мэг выдавила из себя, прежде чем её глаза закатились.

В библиотеке Леонид лихорадочно перебирал документы. На столе лежала записка Эдит, найденная в дневнике:

«Дом всегда берёт своё. Если не наследника, то того, кто впустил тьму в сердце».

Внезапно он понял.

– Нет, – прошептал он, глядя на фото Мэг, сделанное в детстве. На заднем плане виднелся особняк, а в окне – силуэт с пустотой вместо лица. – Она же была там. В его ночь…

За дверью послышался скрип. Леонид обернулся и увидел, как ручка медленно поворачивается.

«ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ», – прошептали стены.

А в подвале особняка Мэг открыла глаза. Они были черными, как смоль.

Тень Мэг шагнула из пола, сливаясь с её телом. Джессика отпрянула, натыкаясь на сырую стену подвала. Воздух звенел от бестелесного смеха, а глаза подруги, теперь полностью чёрные, сверкали как обсидиан.

– Мэг, держись! – крикнула Джессика, но голос звучал чужим даже для неё самой.

Мэг повернула голову с неестественной плавностью.

– Он голоден, – произнесло что-то её голосом, растягивая слова в шипящий шёпот. – Ты слышишь, как стучит в дверь? Он идёт за тобой… И за ним.

Внезапно стены содрогнулись. На потолке проступили кровавые буквы: «ЛЕОНИД ЛЖЁТ». Джессика рванулась к лестнице, но Мэг двинулась наперерез, её пальцы впились в деревянные перила, оставляя глубокие царапины.

– Куда ты, Джесс? – губы Мэг искривила улыбка, которой у неё никогда не было. – Ты же хочешь знать, почему он выбрал меня?

В архиве Леонид прижался спиной к шкафу. Дверь трещала под ударами невидимой силы. Он лихорадочно рылся в ящике, вытаскивая завёрнутый в шёлк кинжал с рукоятью в виде змеи – реликвию Блэков.

– Эдит… Прости, – прошептал он, направляя лезвие к груди.

Но прежде чем сталь коснулась кожи, окно взорвалось. В комнату ворвался вихрь листьев и щебня, и на подоконнике возникла фигура в прозрачном платье – Эдит. Её руки светились бледным сиянием.

– Не смей, – её голос звучал как звон хрусталя. – Ты не искупишь их грехи своей смертью.

Леонид выронил кинжал:

– Но я… я один из них!

– Ты больше, чем твоя кровь, – Эдит указала на фото Мэг. – Она – ключ. Ты должен рассказать Джессике правду.

Правду.

Джессика отступала к углу подвала, сжимая в руке фонарь. Мэг, вернее, то, что ею притворялось, приближалось, её движения напоминали паука, изучающего добычу.