Затем, позвав свою команду, он спустился в лодку, и длинные гребки быстро понесли его к берегу.

Глава 3. Меррак

Наступил полдень, а на земле по-прежнему не было никаких признаков движения. Галера стояла на берегу, а вождь и его люди исчезли в густых джунглях, спускавшихся почти к самой кромке воды. Капитан Френч начал проявлять нетерпение.

– Мистер Вэнс, – внезапно сказал он, прекращая расхаживать по палубе и доставая из кармана часы, – если в течение следующего часа ничего не изменится, я не буду медлить с выходом на берег.

Вэнс поклонился.

– А вы что об этом думаете? – продолжал он.

– У меня нет определенного мнения на этот счет, – ответил лейтенант, немного замявшись, – но вряд ли нам стоит форсировать события в данных обстоятельствах.

– Нет, я не думаю, что вы бы так поступили. В этом мы с вами расходимся. Вы, книжные люди, никогда ничего не добьетесь. Вы потратите все свое время на обдумывание и выработку курса, а когда решите, что делать, уже не будет особой разницы, что предпринимать.

Очевидно, довольный этим выпадом, он повернулся на пятках и продолжил свою прогулку, время от времени поглядывая на часы, когда солнце начало свой путь вниз.

Первым побуждением Вэнса было проклясть своего командира на хорошем англосаксонском языке, вторым – сделать это на плохом пунийском, а третьим – рассмеяться. Он пошел на компромисс, улыбнувшись, – возможно, это был самый раздражающий комментарий из всех.

То, что капитан Френч действительно должен был сделать, так и не произошло, потому что внезапно множество глаз, следивших за каждым футом береговой линии с того момента, как корабль встал на якорь, увидели странную процессию, вышедшую из леса. Сначала появилась беспорядочная и толкающаяся толпа темнокожих туземцев, затем группа из, приблизительно, пятидесяти представителей светлой расы, одетых в длинные белые туники, с круглыми пряжками и мечами со змеевидными лезвиями. Вплотную за ними, в окружении других стражников, так же одетых и вооруженных, по песку катили великолепную коляску, а за ней, замыкая странную процессию, шли одиннадцать человек, десять из которых маршировали по двое, а одиннадцатый возглавлял их. Эти последние, хотя и были явно из темной расы, судя по их богатой одежде, занимали положение не ниже, чем их более светлые товарищи. На них были красные туники, такого же покроя, как и белые у остальных, а с плеч свисали черные мантии вместо красных.

В движении всей процессии практически не было беспорядка или суеты. Коляску остановили, и с нее сошел высокий чернобородый мужчина. Все склонились перед ним. Затем, в сопровождении вооруженных людей в черных мантиях, которые, по-видимому, были его охранниками, он подошел к кромке воды и вошел в одну из маленьких галер, несколько из которых были быстро спущены на воду и поплыли к большой галере, которая с вырезанной на носу головой лошади и двадцатью длинными веслами, торчащими с каждой стороны, как ноги сороконожки, лениво качаясь на волнах, поднималась и опускалась на расстоянии около кабельтова от берега.

Быстро, соблюдая идеальный порядок и церемониал, толпа поднялась на палубу, и тот, кто, очевидно, был их королем или вождем, занял свое место под широким навесом, покрывавшим высокий полуют. Затем был поднят якорь, весла взмахнули в такт мерным ударам молотка, которым орудовал человек, стоявший на носу, и, приведенный в движение, корабль с острым выступающим носом, рассекающим зыбь, как лезвие секиры, устремился к Соколу. Несколько человек на корабле нервно уставились на этот опасный таран и бросили торопливые взгляды на капитана Френча, который спокойно стоял на своём квартердеке и ждал развития событий, видимо, совершенно уверенный в дружественных намерениях новоприбывших.