Где-то в темноте с мерзким скрипом медленно открылась дверь.

– Здравствуйте, я помогаю…

Она смотрела по сторонам, но двери нигде не было видно. Может, в подсобке всего-навсего копался продавец, а она уже испугалась.

Стоило уйти, но Фрэнки парализовало от страха. Она могла только смотреть и впитывать звуки.

Дверь стукнулась о стену, вызвав дрожь по телу. В безмолвии, в которое погрузилась комната, хруст костей стал оглушающим.

Щёлк. Щёлк. Щёлк.

Тогда-то Фрэнки отмерла. Она бросилась к входной двери со всех ног. В ушах всё нарастал этот тошнотворный звук, будто кто-то шёл на сломанных ногах.

Она подёргала ручку – ничего. Из маленького окошка Фрэнки увидела мистера Патерсона и принялась колотить в дверь. Звуки позади становились громче, но обернуться – выше её сил.

– Мистер Патерсон! – голосом на грани истерики звала Фрэнки. – Помогите!

Мужчина сразу повернулся, понял, что происходит что-то нехорошее, и ринулся к ней, налегая на дверь плечом. Снова спасена. Но мысль, что перед паранормальным она беззащитна, захватила сознание. А пока Фрэнки сделала рваный вдох, ухватившись за куртку мистера Патерсона.

***

От расспросов директора Баксвуда удалось отделаться фразой о панических атаках. Едва ли слова о призраке, что с недавнего времени преследовал её, помогли бы оставить о Фрэнки положительное впечатление. Окончательно успокоиться получилось при виде Рут, поджидающей за углом ближайшей лавки. Естественно, она жаждала подробностей. Пришлось сначала рассказать о случившемся в недрах «Кельтского уголка» – Рут совершенно точно испугалась, – лишь потом перейти к делу.

Они успели подойти к территории церкви, что начиналась со старых покосившихся надгробий. Вороны недовольно закричали, когда девушки остановились под одним из облюбованных ими деревьев. Фрэнки всё ещё трясло, и трясло сильно, но она старалась отбросить на время мысли о случившемся.

– Значит, Патерсону нравилась Эмили, – проговорила Рут, постукивая ногтем по стаканчику с кофе. – И не нравился Питер. Тогда я не удивлена, что подозрение в начале пало на него. Но с другой стороны, почему он вообще стал с тобой говорить?

Фрэнки пожала плечами. У входа в церковь стояло несколько девочек, разговаривая с учениками Баксвуда. Служба вот-вот должна начаться.

– Он боится, что фантазии подростков могут подорвать доверие к нему и в частности к школе. Мне показалось, Патерсон очень переживает за судьбу Баксвуда.

– Поэтому ли он вернулся? – усмехнулась Рут. – Знаешь же эту истину, где убийца всегда возвращается на место преступления. Да, конечно, информации мало. В фильмах как-то по-другому всё.

– Да ты прикалываешься? Чем тебе моя история – не фильм ужасов? Я тут пытаюсь не сдохнуть вообще-то!

Рут приобняла её за плечи, и они пошли по заросшей травой каменной дорожке.

– Постарайся успокоиться. Если всё станет хуже, тебе придётся уехать. – Сибли подняла сумку. – А пока я купила соль.

– Зачем?

Уставившись на неё, точно на полоумную, Рут состроила гримасу.

– Засолим тебя, как лосося! Призраки вообще-то боятся соли и всё такое.

Под смешки они вошли в церковь.

Тихие беседы во время проповеди явно сбивали настроение викария, так что служба вышла короче воскресной. Пока девушки и парни налаживали контакты, заигрывали и шутили, Фрэнки пялилась в потолок в уверенности, что тут-то ей опасаться нечего. Ведь место считалось домом Божьим, разве нет? Под монотонный голос каждая клеточка в теле постепенно расслаблялась, хотя мысли снова вернулись к утреннему инциденту. Рука сама легла на маленькую Библию, что покоилась рядом на скамье. Фрэнсис никогда не была слишком религиозной. Да, её семья посещала службы в часовне недалеко от дома по случаю Пасхи, Рождества, когда кто-то из немногочисленных родственников умирал или связывал себя брачными клятвами. Сейчас же, сидя под высокими сводами, она смотрела на красоту витражей и покидать это место не хотела.