– Они твои, – шепнула старуха.

– Мои… – повторила Лариса. Она не могла объяснить, что чувствовала при виде своих богатств. Ей было приятно смотреть на них, но что-то сильно волновало ее – то, о чем она совершенно забыла, что осталось в прошлой жизни. Где-то глубоко в душе сохранились слабые отголоски памяти.

Вдруг что-то вспыхнуло – Лариса вздрогнула от неожиданности и увидела, что над горой засиял огненный круг; внутри него появился циферблат с выпуклыми цифрами. Стрелки закружились волчком. Из земли медленно вырастала каменная стена.

– Заходи! Она же закроет твое золото! Ты лишишься своего богатства! – напуганная старуха била по воздуху кулаками, ойкая от боли.

– Выбор, – услышала Лариса металлический, обезличенный голос. – Тебе нужно сделать выбор.

– Интересно, между чем и чем я должна выбрать? Оказалась непонятно где… Что у вас здесь происходит? – с возмущением спросила Лариса.

– Ты всегда хотела быть богатой… или за последнее время что-то поменялось? – обратился к ней равнодушный голос. Ларису такое безразличие обидело.

«Я вам всем покажу! Стану богатой…» Лариса уже хотела сказать: «Хочу стать богатой», как услышала крик мамы:

– Доченька, не покидай меня! Прошу тебя! – Ларисе казалось, ее кто-то трясет, льет ей на грудь что-то горячее, похожее на воду. Вдруг она увидела, как горит в огне.

– Мамочка, – прошептала Лариса, – помоги мне! – она задрожала от ужаса. Что-то темное втянуло ее глубоко вниз, и она снова оказалась в глубоком колодце. Слышались топот копыт, человеческие мольбы и стоны; кто-то выползал из недр земли. Лариса металась в разные стороны, торопясь найти выход.

– Они вот-вот будут здесь! – она нащупала пальцами веревку, вцепилась в нее и поползла вверх.

…Сквозь закрытые веки пробивалось солнце.

– Солнце… – Лариса улыбнулась. В голове возник кавардак, будто кто-то хотел установить там свои правила и порядки. Все перемешалось: мрак – свет, конец жизни – начало жизни, зло – добро, враг – друг; кто свой, кто чужой – она не понимала. С трудом открыв глаза, она увидела трясущуюся голову матери, лежащую на ее груди, – из глаз у нее ручьями лились слезы.

– Верочка, потерпи! Немного осталось… – Амур тяжело дышал, ударяясь о коряги и разбитую утварь, но не прекращал плыть, загребая мощными лапами.

На Веру надвигалось тошнотворное предчувствие. Она понимала: смерть собирается забрать ее, только почему-то выжидает. Но чего она ждет?

Вера устала противостоять обезумевшей стихии и ждать смерть. С трудом преодолевая слабость и крепко сцепив руки, она висела на шеи тигра, пытаясь передвигать ногами, но сил осталось так мало, что получалось из рук вон плохо. «Рано или поздно я все равно умру. Лучше раньше, чтобы наконец-то прекратились мои мучения…»

Она запрокинула голову. Нависшее темное небо окрасилось в цвет графита, выпустило огненные алые стрелы, рассеклось кровавыми изломами; Вере чудилось, что многочисленные пауки расползаются в поисках жертв.

– Разве можно выжить в этом аду? – она закрыла глаза, ее сильно мутило. Тяжелые, почти черные облака превратились в многоголовых чудовищ с оскаленными пастями – они стремительно неслись на Веру, будто хотели поглотить ее. – Господи, помоги! Не оставляй меня!

Наступал конец света. Вокруг раздавались пугающие звуки: разъяренно гремел гром, шумел ливень, громко трещали ломающиеся ветки деревьев; со стоном, вздрагивая и глухо ухая, оползала под воду земля; протяжно свистя, громко лопались на поверхности воды большие пузыри, поднимаясь со дна.

      Вера чувствовала, как ее охватывает безразличие и одервенение – страх, отчаянье притупились. Казалось, дьявольская стихия сковала ее разум, чтобы окончательно подавить волю.