– Давайте и нам, – Изольда махнула рукой, – успокоительный чай нам точно не помешает!

Егор поднял матово-серебряный чайник, из носика которого валил клокочущий пар. И вдруг со спины на него с силой навалился Евгений. Егор пошатнулся, не устоял на ногах, чайник накренился – и кипяток полился на руки Ларисе. Волонтер уже лежал на полу. Евгений растворился в воздухе – миллионы черных осколков, оставшихся в воздухе после его исчезновения, полетели в сердца людей. Из чайника вытекал оставшийся кипяток. Отскочившая крышка с грохотом крутилась на полу, как волчок.

– Безрукий! Ты что!? – оторопевшая от ужаса Лариса вскочила со стула. Красные как у рака, ее руки горели огнем, дико болели, на глазах покрываясь волдырями. К ней сбегались повара, администраторы, волонтеры, они кричали:

– Девушке руки обожгли!

– Ах, божечки, какая беда!

– Юная совсем…

Кожа правой руки Ларисы по локоть покрылась волдырями. Она издала нечеловеческий вопль и провалилась в пустоту.

– Меня кто-то толкнул! – Егор подскочил с пола. – Врача позовите! – он склонился над Ларисой: – Дышит!

Изольда от шока и неожиданности потеряла дар речи – ее золотая девочка при смерти!

– Господи, сжалься надо мной… не забирай у меня дочь! – Изольда кинулась к Ларисе, оттолкнув волонтера в сторону – откуда только взялись силы? Она тихонько дула на вздувшуюся кожу на руке дочери и шептала: – Моя маленькая, ты выздоровеешь. Твоя ручка поправится… Господи, правая…

– Расступитесь! Пропустите врача! – из глубины коридора донесся бас и торопливые шаги. – Посторонитесь! Посторонитесь! – над Ларисой склонился старый врач в голубом медицинском костюме – измерил пульс, ловко сделал укол, обработал руку желтой жидкостью. Затем толстым слоем нанес мазь и забинтовал руку по локоть. – Не переживайте, мамаша! Девочка будет жить. У нее комбинированный шок. Немного полежит в лазарете, придет в себя – и отпустим.

Лариса застонала. Изольда платком вытирала слезы, размазывая по лицу черную тушь.

Два медбрата проворно положили Ларису на носилки.

– Меня толкнули… я не нарочно, – шептал волонтер, стоя рядом с Изольдой.

– Кто, кто тебя толкнул? – Изольда, будто очнувшись, вцепилась в футболку Егора и судорожно трясла его.

– Я не видел… меня кто-то со спины толкнул, – почти плача, ответил он. – Я вам обещаю, я буду помогать Ларисе… – он, будто обезумев, бормотал и бормотал одно и тоже.

Носилки подняли с пола.

Изольда рванула за медбратьями:

– Доченька! Милая моя! – она бежала за носилками, пыталась дотронуться до Ларисы, проверить, жива ли. – Как такое могло случиться?

«Меня Бог наказал», – неожиданно вспыхнуло в голове.

Пройдя по улице, они зашли в один из корпусов.

На входе стоял охранник. Он сурово оглядел Изольду, похоже, хотел остановить, но врач опередил его:

– Ее пропустить – это мать пациентки!

Охранник кивнул и молча отошел в сторону.

– В пятую ее, – отдал распоряжение врач.

– Я буду вам помогать, – робко сказала Изольда.

Он одобрительно кивнул головой.

– Приготовьте больной постель, а даме стул, – отдал он распоряжение молодой медсестре. Та торопливо вбежала в палату, откинула белоснежное одеяло на кровати.

На второй лежала перевязанная с головы до пояса девочка лет четырех.

***

      По каменной извилистой тропе Лариса поднималась вверх к высокой Черной башне, зубцами упирающейся в небо. Силы земного притяжения тянули ее вниз. Черный спертый воздух пах смертью. Лариса чувствовала, что где-то рядом пропасть – из нее доносились леденящие душу звуки. Она не хотела туда идти, но что-то жуткое, невидимое, чему нельзя было противиться, влекло ее.