– Евгений! Евгений! – Лариса оглядывалась по сторонам, но никого не видела. – Куда же ты подевался?

Сбоку за ней боязливо следовала серая тень. Боковое зрение Ларисы стало четким – она видела все происходящее вокруг нее, будто у нее открылся третий глаз – всевидящее око. Лариса видела, что тень как две капли воды похожа на нее, но чем ближе она подходила к Черной башне, тем тень почему-то становилась старше, постепенно превращаясь в старуху. Она неотступно следовала за Ларисой, а в отдалении летели другие тени, менее плотные, более осторожные, похожие на силуэты страдающих людей – они в страхе и смятении летели к Черной башне, будто кто-то невидимый гнал их.

– Не ходи туда… – услышала Лариса голос сестры Веры.

– Ты опять меня поучаешь? Тебе еще не надоело совать нос не в свои дела? – с раздражением воскликнула Лариса – она не выносила поучений сестры.

– Возвращайся назад… прошу тебя… – голос сестры был на удивление мягким и почему-то успокаивал ее, хоть она и не желала признавать этого и не хотела возвращаться. А может, хотела?..

– Боже! – Лариса подняла руки – и не узнала их: покрытые многочисленными морщинами, ее кривые, ревматические пальцы тряслись. – Я старуха? А мое лицо? – она пальцами провела по впалым, изрезанным морщинами щекам, тонким нависшим векам, глубоким складкам у рта. – Боже мой, что со мной происходит? Почему я так быстро старею? – Ларисе стало страшно, ей захотелось услышать голос сестры – та бы ей обязательно помогла. Она потерла виски, но ничего не изменилось.

Лариса ощутила, что в мир, который она хорошо знала, любила и куда хотела вернуться, вошло нечто чужое, уродливое и ужасное. Оно наделяло людей пороками – раздавало их, как ордена за великие заслуги.

На груди Ларисы среди мрака и холода замигали вспышки множества черных звездочек. Тело обреченно, безропотно поднималось вверх, словно подчиняясь властному указанию хозяина. Подходя ближе к Черной башне, она испытала гнетущее чувство, будто стала чье-то рабой или пленницей. Ей захотелось глотнуть чистого воздуха, увидеть обычное солнце – то, что каждый день сияет на небе.

– Вот и пришел конец моей жизни, – обреченно прошептала Лариса, она понимала: наступают ее последние минуты.

Рядом, еле передвигая ноги, шла сгорбленная старуха. Ее шаги становились все громче, каждый больно бил в виски. Старуха опиралась на трость, украшенную золотыми человеческими черепами, увитыми виноградными лозами из изумрудных каменьев.

– Какая красивая! – восхитилась Лариса. – Зачем ей такая? – она кинула взгляд на свои руки – правая сжимала невероятной красоты трость. Лариса сжала ее еще крепче: – Моя! Никому тебя не отдам! – она смотрела на нее словно зачарованная. Из отверстий черепов маленькими фонтанчиками выползал белесый дым, сладковатый на вкус.

«Я войду в башню и останусь там навечно…»

Башня имела только вход, Лариса откуда-то это знала – может, из прошлой жизни? Она прошла нескончаемый путь, похожий на серпантин; сверху слышался заунывный стон. Внутри у нее похолодело: «Таким оплакивают покойников…»

Ей захотелось посмотреть на того, кто призывает ее на вершину башни, – она прибавила шаг. Откуда-то появились силы. С каждым шагом стон усиливался. Старуха иногда злобно щерилась, но потом усмирялась.

Лариса подошла к самым вратам замка. Они медленно растворились – внутри клубился красный туман.

– Тебя ждут твои сокровища! Ты не можешь представить, насколько ты богата! – старуха неотступно следовала за ней, будто тень.

От страха и неприязни Лариса перекрестилась, не желая быть похожей на нее.

Во дворе возвышалась гора золотых слитков.