Дворецкий покачал головой.

– Ваш отец мог дать ей понять, что использует все свои связи, чтобы оставить вас себе. Она была из простой семьи, и некому было постоять за нее.

Горан совсем сник и сел в кресло.

– Я не понимаю. Неужели какой-то там «парень» был ей дороже собственного сына? Что думаете, инспектор?

– Это всего лишь версия, мистер Вукович. Не стоит воспринимать ее близко к сердцу. – А следом пробормотал. – Хотя версия интересная…

Биттерфилд сощурил глаза и пристально поглядел на дворецкого, как будто размышляя о том, какую еще пользу мог принести пожилой человек.

– А где был в момент гибели Драги ребенок?

– Он был с Алмой и Зарой. Они захотели провести время с маленьким Гораном. Сказали, что Драге нужно было поработать над статьей.

– Статьей? Она разве еще работала? Или уже работала?

– Она вернулась к работе, работала на полставки. Отправляла статьи почтой, а сама жила летом здесь. На побережье их не тянуло, там невыносимо жарко. А здесь в горах летом – рай.

Квитко ушел из кабинета, расстроенный, что так многое рассказал молодому господину. В коридоре он шел и все качал головой, осуждая себя за болтливость, а Горана – за излишнее любопытство.

Наташа и Зара довольно быстро обошли основные улицы старинного центра Подгорицы, но толком ничего не нашли: Заре все казалось дешевым и низкокачественным, а Наташе, напротив, местные бутики показались дорогими. В последнем магазине и вовсе случился скандал. В примерочной Зара попросила принести ей размер платья поменьше, но продавец-консультант сделала вид, что не слышит ее просьбу. Наташа подошла к примерочной и предложила свою помощь.

– Зара, давайте я принесу. Какой вам нужен размер?

– Не надо ничего! Я ухожу отсюда! Что за нерадивые продавцы! Если им не нужна выручка, ну так пусть остаются без нее.

Наташа покраснела, ей стало стыдно, потому что она знала, что продавцы все слышат. А все же было странно, что никто не помогал Заре подобрать платье.

И вот когда они проходили мимо двух продавцов – женщин лет пятидесяти – уже на выходе, то Наташа заметила, что они едва сдерживали смех.

– Какие неприятные дамы! – Сказала Зара так, чтобы они слышали.

Когда они уже вышли из бутика, то оттуда донесся громкий смех.

Зара тут же пошла в ресторан на другом конце улице, где заказала им обеим шампанское.

– Пусть лопнут от зависти! У меня жемчуга и бриллианты, шампанское среди дня, а у них что? Унизительна работа за копейки и нулевые продажи!

Затем Зара перешла на сербский и произнесла что-то, похожее на ругательство.

– Почему они на нас так отреагировали? – Спросила Наташа, когда Зара успокоилась.

– Потому что поняли, что я из Хорватии, а ты, дорогая моя, из Англии.

– И это плохо, потому что…

– Потому что они сербки.

Наташа смотрела на Зару с непониманием. Та наконец улыбнулась.

– Прости, милая моя, ты не в курсе. После бомбардировок Белграда сербы нас невзлюбили. И вас, англичан, тоже. Хотя американцев они не любят еще больше. А вообще с тех пор я всех сербов опасаюсь.