– Вы сказали, ваш муж был похож на одержимого?

– Так сказали мои родители.

– Простите.

– Он постоянно говорил о богатстве и заявлял, что непременно добьется его любыми способами. Я тогда не придала значения выражению «любыми».

– И ведь добился. Такому упорству можно только позавидовать.

Миссис Беннет махнула рукой.

– Я бы хотела упокоиться в земле вместе с родителями, но это теперь невозможно, – она ловко ушла от темы.

– Невозможно?

Хозяйка ничего не ответила, и дальнейшая прогулка прошла в молчании.

Мы неспешно обогнули дом вокруг и с другой стороны особняка вернулись к крыльцу напротив фонтана. Ангелочки больше не поливали из кувшинов, а на поверхности застывшей в бассейне воды плавали два цветка фиалки и несколько порванных лепестков да бледных листьев. Ангел все так же взывал к небесам. Казалось, его взор погрустнел с тех пор, как я увидел его впервые.

Наступил вечер. Теплый июльский бриз подул со стороны залива, к которому вели ступеньки за фонтаном, они тянулись вниз футов на триста, прямо к воде. Мы подошли к спуску, несколько минут понаблюдали за бухтой, после чего вернулись в дом.

– Полагаю, вам нужен отдых, – сказала миссис Беннет.

– И немного освоится в своей комнате, – подтвердил я.

В дверях появился хмурый дворецкий.

– Майлз проводит вас на второй этаж и все покажет. В вашей спальне есть любые необходимые вещи и удобства. Вам там будет уютно.

– В этом нет сомнений, миссис Вайолетт. Благодарю вас за доброту и гостеприимство.

– Ваша сумка уже наверху, – произнес дворецкий канцелярским голосом и зашагал по коридору в сторону винтовой лестницы, подав мне знак следовать за ним.

– Чувствуйте себя как дома, мистер Арнольд. Если захотите выйти наружу, не отказывайте себе в этом удовольствии. Только не заблудитесь, – предупредила миссис Беннет. – Здесь легко потеряться, хотя с виду все понятно. Главное, выбрать правильное направление.

– В запасе у меня осталось только одно.

– Проверим его вместе, но уже завтра.

– Буду ждать с нетерпением. А сегодня, пожалуй, свалюсь без задних ног.

Она попрощалась и отвернулась к заливу, поправив на плечах полупрозрачную шаль.

Я последовал за дворецким.

Мы дошли до просторного мраморного холла и стали подниматься наверх. Вдоль закругленной винтовой лестницы висели массивные портреты, а между ними с идеально выверенными интервалами крепились светильники с заостренными шишкообразными лампочками. Наиболее свежие портреты, судя по виду, начинались снизу и по мере восхождения по твердым каменным ступенькам, каждая вторая из которых имела мозаичные рисунки в виде звезд, сменялись более старыми. Вдоль ступеней следующего пролета, ведущего на третий этаж, еще несколько образов терялись в темноте. Я ощутил на себе их пристальные взгляды, следившие, казалось, за моими передвижениями. Это были уже не старые, а старинные полотна.

– Кто все эти люди? – поинтересовался я у дворецкого, когда мы достигли второго этажа.

– Несколько исторических персонажей. – Он провел рукой по воздуху напротив полотен. – Вы не встретите здесь семейных картин. Мистер Беннетт этого не любил… – Дворецкий замолк, подняв глаза кверху с таким видом, как будто испугался, что эту его реплику услышат посторонние.

Хм, почему именно исторические персонажи?..

И действительно, взглянув повнимательнее на один из портретов, я узнал знаменитого герцога Бекингема2. Забавно. Впрочем, лично для меня знаменит он был лишь по роману Дюма3. Конечно, я знал общую информацию об этой неоднозначной фигуре в истории Англии, но к своему писательскому стыду не особо тщательно наводил о нем справки. Запомнил только, что это был авантюрист редкой харизмы и пылкой страсти. И эту информацию я, кажется, также почерпнул из «Мушкетеров».