– Тетушка, к нам кто-то пришел? – весело спросила она и опешила, заметив мексиканку.

Кукольно-голубые глаза Евы встретились с угольно-черными очами сеньориты Каварубия. Девицы смотрели друг на дружку ревниво и оценивающе, и так же, не отводя остановившегося взгляда, молча кивнули.

– Сеньорита Каварубия пришла справиться о Майкле, – заметила домоправительница.

– Вот оно что, – протянула Ева, задирая нос.

– Маленькую сеньориту что-то смущает? – вставая из-за стола и так же задирая нос, спросила Пилар.

– Отнюдь. Мне нет никакого дела до Майкла и его девушек, – ответила Ева. – Их так много было, и не сосчитать.

Она выставила руки по бокам и приблизилась к мексиканке.

– А малышка все же пыталась считать? – не унималась Пилар.

Она тоже подбоченилась и встала напротив Евы. Две девушки, блондинка и брюнетка, ходили по кругу, одна за другой, фыркая, словно кошки. Со стороны это напоминало танец.

Пилар вспомнила, что Уиллоуби рассказывал о маленькой Еве, только разве она маленькая? А та сразу догадалась, кто такая эта сеньорита Каварубия. Но как она осмелилась явиться к ним в дом? Разве Майкл не дал ей отставку?

– Короче, Майкла нет и не будет, – сквозь зубы процедила Ева.

– А Ваша тетя сказала, что будет, и даже вызвалась передать записку, – Пилар с улыбкой сунула свернутый лист бумаги в руки миссис Томсон.

Ева подернула плечами, не сказав ни слова, а мексиканка быстро распрощалась. Единственное, чего она добилась этим посещением – увидела предполагаемую соперницу, и угасшая искра ревности разгорелась снова.

Магистру не понадобились героические усилия со стороны Пилар, чтобы обнаружить убежище заклятого врага. Все получилось само собой в тот день, когда любящий папаша собрался, наконец, навестить отпрыска и осведомиться о его успехах.

Поезд из Лондона прибыл за минуту до того, как к соседней платформе подошел состав, идущий в столицу. Морстен вышел из вагона и остолбенел. Он увидел Уиллоуби. Тот садился в вагон, начавший движение в противоположном направлении. Пассажиры один за другим покидали платформу, а криминальный главарь все стоял и смотрел вслед уходящему поезду.

Шэндон опоздал на несколько минут. Он прибежал, запыхавшись от быстрой ходьбы, и поразился растерянности хозяина – таким он не привык его видеть, во всяком случае нагоняя за опоздание он не получил.

– Все в порядке, мистер Морстен? – спросил дворецкий и взял в руки его небольшой багаж.

– Да, я в порядке. Скажите, Шэндон, Вы ведь знаете всех местных? – Морстен озирался по сторонам, словно высматривая кого-то.

– Знаю, – в недоумении отозвался Шэндон. Интересно, кто мог заинтересовать невозмутимого главаря?

– А… кто этот молодой человек – высокий, с каштановыми волосами, в черном пальто и шляпе?

– Ах, этот… Это учитель Вашего сына, мистер Николсон. Помните, Вы просили нанять учителя по французской борьбе? Я выполнил Вашу просьбу, мистер Морстен.

Главарь лишился дара речи: все время, пока он разыскивал Уиллоуби, этот наглец проживал в его доме, ел его хлеб и каждый день занимался с его сыном. Это было невероятно! Пока Магистр задавался вопросом, что замышляет его соперник, тот уже выполнял свои коварные задумки, прикинувшись бедным учителем.

– Кто принимал на службу этого молодчика? – сердито поинтересовался Морстен, направляясь с платформы к экипажу.

– Я принимал. Не беспокойтесь, босс, мистер Николсон – прекрасный спортсмен, – безмятежно улыбаясь, ответил Шэндон.

Морстен пристально посмотрел на него и сел в экипаж. Дома он едва поздоровался с сыном, а затем собрал всех слуг. Пришел и «Франкенштейн», бессменно охранявший дом.