Утром он послал добытые документы в офис адвоката Хэнстеда с просьбой проанализировать их.

Ночное происшествие не осталось незамеченным: явившийся утром в магазин господин Мандель сразу заметил пропажу некоторых счетов. От его внимания не скрылось то, что исчезли счета, имеющие отношение к южноамериканским «поставщикам» – дело, организованное его патроном мистером Морстеном и приносящее ощутимый доход.

Немедленно дали знать самому главарю, и тот поспешил лично убедиться в истинности изложенных ему фактов – таков был Морстен, он предпочитал видеть все своими глазами. Он обследовал замки, выдвинул ящики, в которых хранились конторские книги и другие бухгалтерские документы; проверил наличность в кассе и драгоценности в сейфе.

Замки выглядели неповрежденными, деньги и драгоценности – нетронутыми. Пропали только бумаги, но какие! По этим бумагам легко можно доказать связь между мачо и Манделем, а кто-нибудь более дотошный дойдет до понимания того, кто стоит за всем этим.

Магистр догадывался, кто лезет в его дела. А он-то думал, что его соперник Барнет успокоился, постарел и потерял былую хватку. Он стал для выпускника Оксфорда таким привычным, чуть ли не родным – во всяком случае, предсказуемым. Если это дело рук Крота, то они сумеют договориться по старой памяти.

К сожалению, существовал еще один человек, грозивший вытеснить из бизнеса и Морстена, и Барнета. Имя этого человека – Майкл Уиллоуби. О нем вспомнил Магистр, услышав сообщение Манделя. Ну кто бы мог подумать, что из дерзкого семилетнего заморыша вырастет самоуверенный мерзавец! Правда, этот наглый щенок оказался весьма талантливым и, попади ему в руки бумаги, он сумеет сделать выводы и повредить криминальной империи. Нельзя забывать, что архив, добытый Бертой, тоже находится в его руках, и, если так пойдет дальше, молодой негодяй станет очень опасен.

Морстена занимал вопрос, где сейчас обретается этот тип. Шпион, крутившийся возле дома Барнета в Кэмдене, доложил, что молодой человек съехал, неизвестно куда. Ни на старой квартире, ни у красотки Пилар, где выпускник Оксфорда встретил его в праздничный вечер Рождества, Красавчик не появлялся.

– Мистика! – поразился эсквайр. – Не придется ли мне обращаться в Скотланд -Ярд за помощью? Мои так называемые сыщики меня разочаровали – этот Уиллоуби исчез, словно никогда не рождался.

Морстен завел разговор с мексиканкой, осторожно расспрашивая о подробностях короткого романа с Уиллоуби, но его вопросы привели даму в бешенство.

– Негодяй! Подонок! Ничтожество! – орала мексиканка, картинно разбрасывая вокруг себя вещи, но следует заметить, что из создаваемого ею хаоса возникал художественный беспорядок.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил напуганный ее порывом Морстен.

– Его! Уиллоуби! Да и тебя тоже.

– Меня-то за что?

Пилар размазывала слезы по щекам.

– Все вы так, вы только используете меня, – она судорожно всхлипнула. – А теперь он тебе понадобился?

– Понадобился, – строго сказал эсквайр. – учти, девочка, я с тобой свои дела не обсуждаю. Я лишь прошу помочь.

Твердый мужской голос парадоксальным образом подействовал на Пилар: она всхлипнула напоследок и, вытерев слезы, обреченно спросила:

– Что я должна делать, Чарльз?

Магистр усадил ее на диван и взял ее ладонь в свою. Ее пальцы подрагивали, и он крепко сжал их, чтобы прекратилось дрожание.

– Сходи по тому адресу, где живет его родственник, – предложил он.

– Этот, его дядя, что ли? – Пилар припомнила кое-что из рассказов Майкла о себе.

Морстен кивнул:

– Да, Барнет… его воспитатель. Разузнай у домашних, где находится наш общий знакомый?