Пусть едущая вниз крыша снизойдет уже до конца и превратит Константина в окончательное мертвое месиво, – мечтал он. Ведь Костя хоть и видел много плохого за короткую жизнь, однако сейчас почувствовал: готовится совершиться не просто себе плохое, а – беспредельно жуткое…

Такое, по сравнению с чем померкнут его карманные злоключения бывшие.

– Потолок! – вскричал вдруг исступленно исследователь. – Растопчи меня!!

Но потолок оставался неумолим, недвижен…

И Костя тогда задумался о другом

(сиречь о своем о девичьем, как можно было бы тут сказать, ерничая)

Сколько ведь это было-то вещества за все истекшее время! Срезанные верхушки пластиковых бутылок (удобное и простое приспособление – наивный инструмент пройденного давно этапа), окурочки косяков, ампулы и облатки капсул… к тому же и всевозможные пыль и пепел… уж и не говоря про иглы и про использованные одноразовые… Отходы производства Костя поспешно заметал в комнату каждый раз, как только этого требовали обстоятельства. Но ведь никогда он не выносил ничего оттуда!

Она должна была уже давным-давно ПЕРЕПОЛНИТЬСЯ, темная его комната! Да что там – не хватило б и таких нескольких!

И почему не задумывался исследователь о том раньше: куда ж оно это все – пропадало?!

Как видящему, Косте случалось видеть и трансформирование предметов. Он очень хорошо знал: такое случается, хот ограниченные люди и не подозревают о таковой возможности.

Бывает и трансформация вот какая: тысячи мелочей отдают распыленную свою силу и распадаются в прах, а высвобожденная сила эта формирует собою нечто одно – иное…

И Костя спросил себя: из чего же вырос, из чего посложился… Этот?

Из пустоты и тьмы, которые в игольных каналах? Из тонкого слюдяного блеска разбитых ампул? Из микроскопических следовых останков тысяч кислот, сошедшихся во единое? Из Костиного же стыдливого страха-ненависти ко всем, от кого приходится прятаться? Или из…

Тут мысли Кости прервались.

В глубокой тишине комнаты отчетливо раздавалось тихое… лязганье.

Мерзкий звук, который заставил Костю похолодеть еще там, на кухне.

Теперь он к тому же видел, как она вздрагивает, дверь темной комнаты. И невозможны были уже никакие самообманы: то, что выросло там, внутри, неотвратимо выламывалось теперь наружу и звякал шпингалет о скобу.

Сейчас он высадит дверь, – подумал Константин уже как-то бесцветно и безнадежно.

В ту же секунду дверь темной комнаты поддалась удару и распахнулась, и бухнула ручкой в стену.

И Этот вышел.

Он представлял собой словно рой замедленных стальных блесток.

Он был полупрозрачен и тем не менее не возникало сомнений в его реальности.

Костя видел, как поворачивает Этот медленно голову, озираясь… Взгляд Этого схватил Константина и более не отпускал уже ни на миг.

Двигаясь по-змеиному плавно, Этот переместился так, чтобы оказаться меж Костей и выходом из квартиры.

И стал затем приближаться к исследователю. Неспешно. Неотвратимо.

Буба!! – возопил Костя. – Помоги! Меня убивают!!

И сразу же застучал в стенку этот идиот сосед инвалид.

А Буба – да! – незамедлил появиться из воздуха.

Однако сразу же вдруг и отпрянул, взглянув на Этого.

Но после все-таки неуверенно встал между ним и Костей и произнес, обращаясь к Этому:

– Ну ты… чего?.. чего?!

Однако Этот продолжал приближаться, как будто бы он вовсе не видел Бубу.

Так неужели он ограниченный? – вдруг совершенно некстати и очень глупо подумал об Этом Костя.

Буба же осторожно протянул руку, чтобы оттолкнуть Этого, и Этот молниеносно перехватил ее за запястье.