Потом я начал развиваться в таргете. Это направление стало моим фокусом: я втянулся. Увидел, как работают связки, как запускать продукты, как искать аудиторию. И самое важное – понял, что могу помогать другим зарабатывать. Это было совсем другое чувство. Ты не просто исполняешь, ты влияешь. И когда видел, как растут клиенты, как у них получается, как оживает бизнес – это наполняло больше, чем любые премии в банке.

Я начал брать команду. Собирать агентство. Это уже была не просто подработка – это была моя система. Я знал, как выстраивать стратегии, как управлять бюджетами, как вести клиентов. У нас были кейсы, были отзывы, были первые ощутимые результаты. Это не выглядело как что-то великое, но для меня тогда это был рост. Я шёл.

А потом был фитнес-клуб.

Мы открыли его с лучшим другом. Всё было по-настоящему: помещение, ремонт, оборудование, найм. Мы сделали бренд, продумали всё до мелочей. Хотелось создать не просто зал, а пространство. Клуб, где будет результат, атмосфера, душа.

И в какой-то момент это стало моей главной экспертизой. Я вёл рекламу для фитнеса, салонов красоты, тату-студий, боевых школ. Всё, что связано с телом и эмоцией. Я знал, как думает клиент, как продавать абонементы, как возвращать старых и привлекать новых. Как запускать офлайн – и делать это прибыльно.

Я думал, нашёл себя.

Но именно это и привело к краху.

Когда мы открывали фитнес-клуб, я уже строил жизнь по новым правилам. Всё работало. Было своё агентство, стабильный поток клиентов, бизнес-партнёр, с которым мы понимали друг друга с полуслова. У меня только родился сын. Я был вымотан, но счастлив. И тогда мы с женой решили: надо сменить обстановку.

Мы улетели в Таиланд. На Пхукет. С шестимесячным ребёнком на руках.

Я помню, как сидел в кафе на берегу, ел лапшу, и казалось – всё налаживается. Впереди – рост, масштабирование, новые проекты. Там, в России, всё было на рельсах. А здесь – солнце, море, детский смех и ощущение, что ты наконец сделал правильный шаг.

А потом началась пандемия.

Закрыли авиасообщение. Пхукет отрезало от мира. В Бангкоке делали эвакуации, но попасть туда было трудно – тысячи людей, очереди, паника. И туда точно не хотелось соваться с младенцем. Мы остались. Просто потому что было безопаснее не дёргаться. Надеялись, что вот-вот откроют границы. Подождём пару недель – и всё вернётся.

Но не вернулось.

Клиенты не просто начали отключаться – они исчезли все сразу. В один день.

Локдаун накрыл весь оффлайн. Салоны, студии, фитнес-клубы, йога-центры, боевые школы – всё встало. Буквально. Люди перестали выходить из дома, бизнесы – работать, реклама стала никому не нужна. Даже те, у кого были резервы, заморозили бюджеты. Кто-то начал снимать деньги с рекламных кабинетов, кто-то вообще пропал без объяснений. И это было логично – в офлайне просто нечего было рекламировать.

Я остался без клиентов. Без дохода. И без фитнес-клуба. Его тоже закрыли. Сначала на неделю. Потом – на неопределённый срок.

А аренда осталась. Зарплаты – остались. Коммуналка, оборудование, вложения – всё осталось. Только денег больше не было. В итоге я вышел из бизнеса без какой-либо компенсации, лишь бы не тратить на него время.

Я пытался выжить. Искал любые зацепки. Писал, звонил, предлагал помощь, делал антикризисные разборы, создавал новые связки. Хоть что-то, хоть кому-то. Хоть где-то.

Но весь мир тогда был в шоке. Никто не знал, как жить. А я – сидел с женой и шестимесячным ребёнком на острове, где ты не можешь просто устроиться курьером, потому что ты иностранец.

Иногда я прокручивал в голове всё, что сделал не так. Можно было откладывать больше. Быть осторожнее. Делать резерв. Не рисковать. Но было поздно.