Слух становился главным участником охоты.

Потом замерли хвосты.

Ни взмахов, ни виляния – только вытянутость, внимание, натянутость, как струна.

Охота переходила в другую фазу.

Теперь каждый вдох был – как проба.

Запахи тянулись с разных сторон: мох, гриб, прелые листья.

Но среди всего этого был и он – свежий, животный, тёплый – запах кабанов.

Их было несколько. Возможно, три. Может быть, четыре.

Их след шёл чуть ниже – в сторону сырой низины, где между деревьями начинались заросли ельника и тростника. Там было мягко, там была вода.

Вожак остановился. Он чуть приподнял голову, вытянул шею и глубоко вдохнул.