Я сидел в машине, наблюдая за этим одиноким светящимся окном. Дождь снова начал накрапывать, мелкий и настырный. Внутри этого дома, в одной из его комнат, находилась женщина, которая держала в своих руках если не все, то многие нити этого дела. И сейчас она была одна. Без Торна. Без охраны клуба. Возможно, без своей обычной маски неприступности.

Искушение было велико – подняться туда немедленно, застать ее врасплох, вытрясти из нее правду. Но что, если я ошибаюсь? Что, если она не одна? Или если мой внезапный визит лишь заставит ее окончательно замкнуться? Этот город научил меня одному: поспешность – лучший друг могильщика. Но и промедление могло стоить слишком дорого. Окно на третьем этаже горело ровным, спокойным светом, словно маяк в бушующем море моих сомнений.

Глава 6: Признание в тусклом свете

Решение созрело мгновенно, острое и холодное, как лезвие ножа. Промедление сейчас было сродни поражению. Я выбрался из машины, и ночь тут же обхватила меня своими сырыми, промозглыми объятиями. Подъезд доходного дома встретил запахом застарелой пыли, кошачьей мочи и чего-то еще, неопределенно-кислого – ароматом бедности и несбывшихся надежд. Тусклая лампочка под потолком бросала дрожащий свет на облупившиеся стены и стертые ступени деревянной лестницы, которая скрипела под моими ногами, словно жалуясь на каждого нового визитера.

Третий этаж. Дверь квартиры, из-под которой пробивалась тонкая полоска света, была обита старым, потрескавшимся дерматином. Ни звонка, ни номера – лишь глазок, темневший, как пустая глазница. Я прислушался. Тишина. Та самая, которая бывает оглушительнее любого крика. Я постучал – два коротких, отчетливых удара.

За дверью послышался шорох, затем шаги – легкие, неуверенные. Пауза.

– Кто там? – голос Лилы Вэнс был тихим, лишенным сценического бархата, почти детским. В нем слышался испуг.

– Детектив Рурк, мисс Вэнс. Нам нужно закончить наш разговор.

Снова тишина, достаточно долгая, чтобы я успел пересчитать все трещины на ближайшей стене. Затем щелкнул замок, и дверь приоткрылась на несколько дюймов. В проеме показалось ее лицо – бледное, без капли косметики, с темными кругами под глазами. Она была в простом домашнем халате, и сейчас, без сценического блеска и защиты Маркуса Торна, выглядела невероятно уязвимой.

– Что… что вам нужно? Как вы меня нашли? – в ее глазах плескался страх, смешанный с обреченностью.

– Я неплохо нахожу то, что хорошо прячут, мисс Вэнс. Можно войти? Не думаю, что этот разговор стоит вести на лестничной площадке.

Она колебалась мгновение, затем молча отступила, пропуская меня внутрь.

Квартирка была крохотной: одна комната, служившая и спальней, и гостиной, с маленькой кухонькой, отгороженной занавеской. Обстановка более чем скромная – старенький диван, колченогий стол, пара стульев. Ничего, что напоминало бы о звезде «Синего Гарлема» или о роскоши, которой окружал ее Торн. Лишь на стене висела одна фотография в дешевой рамке – Лила, гораздо моложе, улыбающаяся, рядом с пожилой женщиной с добрыми глазами. Вероятно, мать.

– Это… квартира моей тети, – тихо сказала Лила, словно прочитав мои мысли. – Она умерла в прошлом году. Я иногда прихожу сюда… чтобы побыть одной. Подумать.

– И о чем же вы думаете, мисс Вэнс? О Викторе Харгроуве? О сережке, которую вы якобы не теряли?

Она опустилась на диван, обхватив себя руками, словно ей было холодно.

– Я знала, что вы не оставите меня в покое, – прошептала она. – После того, как вы показали ее…

– Так она ваша?

Лила медленно кивнула. Слеза скатилась по ее щеке, оставив блестящий след.