Она сосредоточилась на разговоре и попыталась уловить суть. Но никто не произносил имени виновника беседы, осложняя понимание проблемы.

— Я не верю ему, — высказался Малис.

— А разве тут есть тот, кто доверяет? — с иронией уточнил Александр. — Сомневаюсь. Вопрос в другом: зачем нужен этот спектакль? Зачем Светлому наша «потерянная в далеком прошлом дружба»? — последние слова он явно цитировал и произнес их с несвойственной ему интонацией.

«Светлому?!» — вспыхнуло в сознании Эли.

— И вообще, — продолжал Темный князь, — его визит не выглядел так, как он его представлял.

Княжна потянула воздух и ужаснулась. Михаил! Он был в этом кабинете не так давно. Как и его подданные, все, кроме Власты.

— Я ощущал себя бабулей, которую пришел навестить горячо любимый внук, чтобы убедиться, не испустила ли я дух, и подсчитать в уме сумму, что выручит за мои квадратные метры. А испускать дух я не собираюсь, — подытожил Александр.

— Возможно, мы чего-то не знаем, — заметил один из Высших.

— Не возможно, а совершенно точно. И это лишает меня благостного настроения, — князь отвлекся от созерцания гобеленов на стенах. — Константин, — он обратился к Высшему, появившемуся из пустоты, — ты заставил нас ждать.

— Прошу меня простить, — отозвался тот. — Непредвиденные обстоятельства, — с этими словами он мазнул взглядом по княжне.

— Ты что-то узнал? — спросил Александр у вновь прибывшего.

— Нет, оборотни в полном неведении. Светлые не появляются на их территории, никак не досаждают, если не считать случай на набережной, — отчитался Константин.

Князь склонил голову.

— А что было на набережной?

— Михаил оставил след.

Элеонора перевела взгляд на говорившего.

— Он охотился? — зачем-то уточнила она.

— Да. Охотился, не скрываясь. Ни от людей, ни от нелюдей, княжна.

— Почему? — она вновь вступила в разговор, привлекая внимание всех.

— Потому что пресытившийся идиот, — ответил Александр. — А такие от скуки любят играть в богов. Пытаются изменить мир, что был задолго до них и будет существовать дальше уже после печальной и, скорее всего, их глупой кончины, — закончил князь с раздражением.

Эля коротко кивнула, давая понять, что услышала слова отца, и сосредоточилась на гобелене, что и так изучила до мельчайших подробностей. На ткани изображена сцена битвы Эйтла Ферату. Соперник опрокинул побежденного противника, наступив ему грудь, обхватил голову поверженного руками и, кажется, тянул.

— Наш молодняк должен выйти на улицы и слушать, — холодно говорил Александр. — Только слушать. Оставаться в тени и не привлекать внимания. Мне не нравится вот это ощущение, — красивое лицо не выражало эмоций, но вот голос был полон недовольства. — С каждой минутой я все больше и больше чувствую огорчение.

Слушая отца, княжна перевела взгляд на другой гобелен. Обезглавленное тело и ликующий победитель тихо раскачивались от сквозняка.

— Я должен знать все, — с расстановкой произнес князь.

Эля украдкой взглянула на Константина. Высший едва уловимо покачал головой, намекая, что молчать не станет.

— Сама, — произнес он одними губами.

Княжна сморщила носик, повела плечом, чуть отодвигаясь.

— Папá, твои подозрения верны, — заговорила она, глядя, как на третьем гобелене победитель получает из рук князя вампиров Зарок.

Александр медленно повернул голову на дочь.

— Уточни, моя долгожданная и единственная наследница.

Тон, которым заговорил с Элеонорой отец, насторожил ее. Он будто уже знал обо всем, что произошло с ней этой ночью, но хотел услышать из ее уст.

Княжна поразмыслила немного и произнесла:

— Светлый князь хочет сделать этот мир удобнее для вампиров.