— Шевели булками, не на подиуме, цыпа! — Поднимающийся следом, ворча, продолжает свои токсичные замечания, но я молчу, крепко стискивая челюсти и прислушиваясь к словам Ромы. Обычно я не внимаю советам, но тут интуиция подсказывает мне, что, если я хочу выжить и помочь брату выбраться отсюда, мне лучше помалкивать и не рыпаться.

Удивительно, да? Сама в шоке от своей кратковременной мудрости. Надеюсь амнезии не случится и через пять минут я не кинусь на кого-нибудь.

Наконец-то многострадальные ступеньки заканчиваются, Рома нажимает на ручку двери, и мы попадаем в гигантский холл дома, из которого мне удалось сделать ноги меньше года назад. Господи, помилуй!

Помощник Олега, или кто он там, не соврал: повсюду снуют шавки, бросая в мою сторону взгляды: кто-то — презрительные, заинтересованные, а кто-то — плотоядные. Но ни один не решается произнести омерзительные слова, как вчера тот, шрамистый.

Однако все равно они уроды, от которых воротит!

В беспокойной голове собирается целый консилиум, обсуждающий разные варианты развития событий, что будут дальше происходить со мной в этом персональном аду. Что уготовил на этот раз Олег? Если до побега Багровский собирался сделать меня его персональной рабыней… ой, простите, женой, то сейчас у него явно кровожадные планы, намного изощреннее.

Помню, Мишка говорил о слухах, что бандит сдаст меня в один из своих борделей. Неужели он и вправду это сделает? Сглатываю ком в горле, не желая даже представлять, как другие мужчины будут, не церемонясь, касаться моего тела против воли.

«Успокойся, пока еще ничего не известно».

Изучающе оглядываюсь по сторонам в поисках хоть малейшей зацепки, где может быть мой брат, но, насколько я помню, на первом этаже нет спален, а на фото, что выслал этот урод, Миша был то ли в спальне, то ли в кабинете; думаю, туда после вчерашнего его и вернули.

Роман уверенной походкой пересекает холл и начинает подниматься по уже деревянной и весьма внушительной винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Да за что мне такое наказание?! Взбираться — иначе это не назовешь — на этот раз становится еще труднее, особенно, когда знаешь, что за тобой пристально наблюдают коршуны, которые только и ждут позорного падения, чтобы напасть на жертву и разорвать ее в клочья.

Не дождетесь! С гордо поднятым подбородком держусь за перила и глубоко дышу через рот, смотря прямо перед собой на красный ковролин, застеленный на лестнице.

В доме местного наркобарона, бесчестного картежника, самого настоящего мошенника, короля борделей и просто барыги совершенно ничего не изменилось: все тот же стиль «дорого-богато», с огромным количеством золотых оттенков вокруг: ваз, подрамников картин, канделябров, ручек дверей, гардин. Абсолютно каждая деталь отливает этим цветом из каждого угла. Как говорится, Бог дал Олегу все, кроме чести и хорошего вкуса. Все вокруг так и кричит о «статусе», который Олеженька сам себе и присвоил, грабя других людей, грабя мою семью и не только.

На втором этаже Рома проходит через зону с диванами и ведет меня к массивной дубовой двери, за которой находится кабинет Багровского. Могли бы просто сказать, куда идти, я и сама прекрасно знаю расположение этого проклятого дома. Ухмыляюсь про себя: помнится, в последний раз он пытался изнасиловать меня в этом самом помещении. Что будет сегодня?

Подчиненный несколько раз уверенно стучит в закрытую дверь, за которой сразу же слышится властный голос:

— Заводи! — Нажав на золотую ручку, брюнет отходит в сторону пропуская меня внутрь кабинета одну и закрывает оставшись снаружи, когда я вхожу. Перестановки в комнате не случилось за прошедшее время. Багровский гордо восседает за столом, шторы за его спиной закрыты, но не плотно, солнечный луч слабо пробивается внутрь, озаряя мрачную обитель. — Садись, — выдыхая едкий сигаретный дым, кивает на коричневое кожаное кресло напротив массивного темного стола.