Танец с дьяволом. Расплата Сара Адам

1. Пролог

Сара

Яркие вспышки света, ослепляющие полуоткрытые глаза. Чувствую, как меня мотает из стороны в сторону. Раздражающий звук сигналящих машин и визг тормозов. Хочется что-то сказать, попросить, но язык, зараза, не слушается. Из меня вырываются только болезненные стоны. Почему так холодно и я не чувствую верхнюю правую часть тела?

Память урывками безжалостно швыряет меня по событиям, то погружает в кромешную тьму, то возвращает в невыносимую реальность.

— Держись, Лиса, иначе я сам тебя прибью, слышишь? Не отключайся! — горячая рука на моей щеке ощущается, как спасательный круг. И голос такой знакомый.

Лиса.

Так интересно меня называл только Артем!

Последнее, что я помню свадьбу и бесконечное чувство обреченности...

— Ар... Арт...тем? — горло сжимает спазм из-за образовавшегося кома, хочется так сильно плакать. Может быть, я умерла и попала в рай, где меня преследует его запах и голос?

— Я здесь, любимая. — На этот раз горячий поцелуй согревает тыльную сторону ладони.

Любимая...

А так он никогда меня так не называл. Наверное, точно отправилась на тот свет. Только как я смогла заслужить рай?..

Что это? Воспоминание из прошлого или моя очередная галлюцинация о том, что Артем пришел …

2. Глава 1

КНИГА ВТОРАЯ

Молодость не вечна

и любовь не вечна.

Моя жизнь разделилась на «до»и «после».

Оборачиваясь назад, сейчас я понимаю, что все сделала правильно. Так должно было быть. Так было суждено. А от судьбы, как известно, не уйдешь.

Жалею ли я? Нет. Однозначно, нет. Ведь теперь моя семья в безопасности и им ничего не угрожает.

***

Звонкая пощечина отдает гулом в ушах, а кожа начинает нещадно саднеть в месте удара, распаляя внутри меня всепоглощающую злость. Уверена, теперь останется красный след, но мне абсолютно наплевать на свой внешний вид. На душе щемящая пустота, а в груди ясно ощущается зияющая дыра, которую нельзя увидеть, но можно ощутить если залезть в мою шкуру. От прежней Сары осталось только тело, оболочка без прежней души и сердца, только оголенный комок нервов.

Все кончено. Моя жизнь кончена.

Пожалуй, эгоистично думать о собственной свободе, когда невинный младший брат оказался заложником бесчестного подонка, без сомнения, по моей вине... и за это я ненавижу себя еще больше.

Но я прилетела. Вернулась в логово монстра и свой персональный ад ради Миши и его безопасности. Олег перешел грань, но больше я не позволю, чтобы семья страдала и расплачивалась за мои грехи! Только я в ответе за побег и кражу денег, добытых таким же нечестным путем. Пусть Багровский наказывает меня, а не родителей и единственного брата.

— Потаскуха! —Омерзительные жилистые пальцы сжимают мой подбородок заставляя смотреть в глаза цвета болота, дергаюсь пытаясь вырваться, но сзади подходят двое шавок Олега и удерживают меня на месте за плечи по обеим сторонам, не давая даже шелохнуться. Это его излюбленный способ показать свое превосходство, продемонстрировать доминирование над теми, кто слабее. Челюсть нещадно сводит, но я не показываю боли, чтобы не доставлять удовольствие всем собравшимся на прилюдную поимку и казнь беглянки.

— Ну так отвали от меня, оставь в покое! Зачем ты гонялся за потаскухой все это время? — сквозь боль в челюсти произношу с полным омерзением во взгляде.

— Э, нет, не все так просто, Сарусь! Теперь-то ты у меня за все ответишь! За каждый день, что я потратил на поиски! За каждую украденную копейку! За каждую минуту, проведенную в думах о тебе!

Олег выглядит, как обезумевший маньяк. Несостоявшийся жених, которому отец проиграл меня в карты, решил не откладывать, а отыграться за дерзкий побег сполна, сразу же, как только шавки доставили горе-невесту к нему из аэропорта, где схватили.

Только к этому моменту я уже стала женой другого…

«Бывшей женой! Бывшей!» — шипит внутренний голос, от чего по телу раскатывается волна раскаленной лавы, как бы отрицая.

Разум я приручила, вдолбила в свою голову за часы полета, что Артем — прошлое, его больше нет в моей жизни. Все кончено. Но тело... тело до сих пор помнит дерзкого брюнета, который не знает отказа и смог приручить меня, как уличную собачонку, а затем так же быстро, как подобрал, так и променял на другую, более породистую.

— Где Миша?! Отпусти его, я приехала. Игры закончились. — Мой голос звучит холоднее льда, я игнорирую всех присутствующих. Мои глаза не моргают, а смотрят в упор на ненавистного человека, рушащего мою жизнь во второй раз.

«Артем разрушил ее еще раньше, когда выбрал Деллу, а не тебя и ушел», — снова встревает голос разума.

— Обана! Игры закончились говорит! Слыхали, че толкует, мужики? — обращается к своим шохам, глядя поверх моей головы. Позади слышатся насмешливое хмыканье местных бандюков. — Нет принцесска, все только начинается!

— Отпусти. Моего. Брата! — злобно цежу сквозь зубы каждое слово, когда Багровский отпускает меня и отступает на два шага назад, оглядывая плотоядным взглядом с головы до ног, от которого к горлу подкатывает тошнота. — Не впутывай ребенка, он ни при чем, — перехожу на повышенный тон, когда ублюдок не отвечает, а только ухмыляется.

— Приведите щенка, — отдает приказ, а у меня из груди будто воздух весь выбивают от злости вперемешку со страхом и волнением.

Я не видела Мишу много месяцев, но сейчас меня охватывает непонятное чувство от того, что я не знаю, в каком состоянии братишка из-за заключения у ублюдка. Тело слегка шатает от слабости и обезвоживания после долгой дороги и мучительных часов полета, во время которых я себя изводила.

«Ты сама виновата, сбежала и подставила брата. Разозлила монстра, а теперь поплатишься за все месяцы сполна. Стоило оно того?

Стоило. Только ради него одного и стоило».

Грудь сдавливает болью, но не физической, а хуже, намного хуже. Чувствую, что буква «А», будет всю жизнь гореть внутри меня, не отпуская. Сбылся мой самый большой страх: быть рядом с одним мужчиной, а думать о том, кто недосягаем. Смогу ли я когда-нибудь забыть Артема, отпустить его и... разлюбить?

Теперь-то я понимаю, что на все воля Божья. Мой выкидыш был неспроста. Что, если бы я сейчас была беременна? Смогла бы сохранить ребенка на еще большем сроке из-за такого стресса?.. Даже если бы не звонок Олега, Артем поставил жирную точку в наших отношениях, когда ушел. Я бы осталась одна с ребенком на руках?

— Я думал, буду твоим первым мужчиной, так тщательно оберегал, никого на пушечный выстрел не подпускал к своей девочке. — Больной ублюдок начинает обходить меня по кругу медленно, размеренно, словно хищник вокруг своей жертвы перед тем, как разорвать ее в клочья и съесть. — Но ты все испортила, шалава. Умудрилась хахаля себе подцепить, замуж за него выскочить. Только вот где он сейчас? Что-то я не вижу его! Сарусь? Где ебарь-то твой? — Неприятный шлейф резкого парфюма ударяет в нос от каждого движения Олега.

Почему они так долго ведут Мишу?

— Голова от тебя кружится. И тошнит. Завязывай свой цирк! — Морщу нос, стараясь не дышать. Упоминание об Артеме – словно ножом по нервным окончаниям, но я не подаю виду. Не здесь и не им.

Сердце, не прекращая, обливается кровью от воспоминания о черных глазах, крепких руках, сжимавших меня в своих объятиях, и губах, невыносимо мягких, которые часто произносили:«Лиса. Моя Лиса».

— Сара! — Голос брата разносится эхом на весь холл, где развернулась киношная картина, которую закатил этот неадекват. Подростка вводят под конвоем, как будто он рецидивист и может сбежать.

— Миш! Отпустите его, суки! — Какая ирония: кричу, чтобы отпустили брата, в то время как саму меня удерживают два идентичных амбала!

— Сара, зачем ты приехала?! — Братишка вырывается, смотря на меня, как на умалишенную. — Зачем, блин?!

— Где ты таких словечек набралась, золотая моя? — Олег лениво оборачивается назад, кивком приказывая подвести Мишу ближе.

— Я тебе и не такое выдам, если ты не отпустишь моего брата! —Внутри меня слетают все предохранители от одного только вида исхудавшего тела мальчишки. — Кем ты себя возомнил?! Вершитель судеб, а?! Какое право ты имеешь впутывать сюда ребенка? Кто ты такой, чтобы рушить мою жизнь?! Я не твоя собственность и не вещь! — Истерика — то самое слово, которое идеально описывает мое состояние в данный момент. Я, как собака, сорвавшаяся с цепи, пытаюсь вырываться из захвата, брыкаясь.

«Зря, Сара, ой, зря!»

— Мишань, тебе не кажется, что Сарка у нас нервная стала чуток? — Багровский опускает руку на затылок с густыми и темными волосами подведенного мальчишки, тот стискивает челюсти в оскале, когда грубая лапища Олега сжимает копну в кулак, заставляя брата запрокинуть голову назад. — Я ж могу свернуть емушею прям щас. Ты, походу, в Нью-Йорках своих совсем берега попутала.

— Тронешь его, и я перегрызу твою глотку! — шиплю вибрирующим от гнева голосом. Руки, сжимающие меня, не ослабляют захват ни на секунду.

После сказанных слов Олег отступает, и я, можно сказать, на какую-то долю секунду думаю, что он услышал мои слова, однако моральный урод произносит:

— А че мне руки марать о вас, выродков? Для этого есть обученные люди. — В подтверждение сказанного один из подонков несколько раз с силой бьет Мишу по лицу кулаком, и тот обмякает, как тряпичная кукла, теряя сознание.