– Думаешь? – произнес я тихо, но Адамович, расслышал, в моем голосе несогласие.

Он выразительно наморщил лоб, и сложил губы трубочкой всем своим видом выражая недовольство. Зазвонил мобильный, шеф нажал кнопку, послушал, посмотрел на меня и ответил: «Перезвони позже».

С тем, что наружное наблюдение ничего не дает, я согласиться не мог. От наружного наблюдения и контроля за телефонами, мы получили немало ценной информации: полгода назад, мне пришлось встретится с частными детективами, из агентства «Холмс и Ватсон», Мадам наняла их для слежки за мужем. В их офисе, на Тверском бульваре, состоялся весьма неприятный разговор: детективы, по виду, они правда больше напоминали бандитов, не хотели услышать меня, и не воспользовались моим добрым советом, заканчивать «разводить» Мадам… Они, конечно особо не старались, и за весьма приличные деньги, вешали ей на уши откровенную дезу, рисовали фейковые отчеты, реализуя свои фантазии на тему амурных похождений Адамовича: как раз то, что она желала от них слышать. Литературные таланты сыщиков, Мадам оплачивала деньгами мужа. Тогда Волгин, помог мне, организовал пристрастную проверку детективов, лицензионно-разрешительной системой, после чего, «холмсы» все правильно поняли, позвонили, извинились, и свернули отношения с Мадам. Этот случай, был далеко не единственным, так как контроль за беснующейся женщиной, помогал предотвращать более крупные финансовые и репутационные потери: Мадам всюду представлялась женой генерального директора «Ойл Веста». Провальные инвестиционные проекты, типа создания модельного дома «Бон тон», все требовало быстрого реагирования, встреч с непризнанными гениями и мошенниками разных мастей, слетавшимися на богатую дуру, как мухи на говно. Впрочем нет, дурой, в прямом смысле этого слова, она точно не была. Психопатка да. Но не дура.

Поэтому называть получаемые сведения, «херней», я бы не стал. К тому же полковник, за умеренную плату, помогал мне решать и вопросы, касающиеся нашего с Ильичом охранного предприятия и детективного бюро. В этом, переценить его помощь было трудно.

Адамович, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза – для него тема была закрыта.

– Есть и ещё новость.

Адамович нахмурился и сделал нетерпеливый жест рукой.

– Пару часов назад, мне позвонил Волгин, попросил о срочной встрече, – я глубоко вздохнул. – Могу сказать, что он впервые так шифровался: звонил с неизвестного номера, и, рандеву назначил в метро.

Я сделал паузу, собираясь с мыслями.

– ну и что? – шеф с нетерпением смотрел на меня.

– Передал сводку по Веронике, – я кивнул на папку на столе, – и, сказал, что тебя взяли в разработку.

– Меня? – Адамович дернулся всем телом.

Я кивнул.

Адамович встал и подошел к окну, повернувшись ко мне спиной и заложив руки за спину, еще с минуту он молча стоял возле него, покачиваясь на носках. Мой взгляд пробежался по кабинету, будто выискивая скрытые камеры, и снова остановился на нем. Одет Ильич элегантно и дорого: все из бутиков Третьяковского проезда, темно-серый костюм от «Китона», бордовый галстук «Феррагамо» и туфли крокодиловой кожи. Впрочем, как и всегда.

– Ты стал поставщиком плохих новостей, – сказал он, не поворачиваясь ко мне. – Какие основания?

– Не знаю, – выдохнул я. – Информация под грифом секретно. Полковник рисковал, уже тем, что выдал ее. Причём, рискнул он, не только погонами…

– Не верю, – неожиданно твердо заявил Адамович, повернулся ко мне и тяжело вздохнул: – разводит тебя твой Волгин. Денег хочет срубить, и сесть мне на шею, – он, со злостью, хлопнул себя по загривку.