Танец дракона или Потанцуй со мной, дракон. Часть 1 Анастасия Смирнова

– Ты должна поехать на этот бал, твой отец, еле достал это приглашение. Ты хочешь испортить наше положение? – нервно потирая виски, произнесла мама. Её голос звучал как шелест осенних листьев, холодный и тревожный.

– Но как же ты не понимаешь! Я не хочу искать себе жениха. Мама, я хочу поступить в академию, научиться высшей магии. А ты со своим женихом… Зачем он тебе сдался? – нервно топая ногой и сверкая глазами, как молнии в грозу, я смотрела на маму, которая пыталась уговорить меня.

Мама повернулась спиной, её волосы тёмного оттенка, словно ночное небо, красиво смотрелись. Заколка на боку переливалась, как звезда, упавшая с небес. Моя мама была красивой и статной дамой, воплощением грации и изящества. Красота природы, не говоря о её фигуре, была совершенной. Когда папа приходил домой, он всегда целовал маму в руку, словно это был ритуал, полный нежности и уважения. Он всегда нежно говорил её имя: «Маргариточка, вот твои любимые васильки для моей любви». Эти слова, хоть и звучали мило, вызывали у меня лёгкий приступ тошноты. Но я была рада, что они любят друг друга. Мама любила отца, но ей приходилось ругать его постоянно. Он был неуклюжим, за что мама ахала, словно это был конец света.

Папенька был высоким и привлекательным, но его фишка – это был его ум. Он всегда был со мной более мягким, чем матушка. Как мама говорила ему: «Ты её избаловал, вот тебе и расхлёбывать её проблемы, Стефан».

– Оливия, ты ответишь на мой вопрос? – притопнула маменька ногой, пытаясь призвать меня от мыслей. Её голос был похож на удар молота по наковальне, резкий и требовательный.

– Я повторюсь, я не готова к этому браку. И я сама хочу выбрать себе достойного человека и партнёра для своей судьбы, – фыркнула я в ответ, отступая к двери, как загнанный зверь.

– Господи, несносная девочка. Сколько можно! Отец придёт, поговорим вечером, – мама махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху. Её лицо выражало смесь раздражения и усталости.

Я вышла из комнаты, чувствуя, как сердце колотится в груди, словно птица, запертая в клетке. В коридоре было тихо, лишь изредка раздавались шаги слуг. Я остановилась у окна, глядя на сад, где цветы, казалось, шептали свои секреты. Но сейчас мне было не до их тайн. В моей душе бушевала буря, и я не знала, как её успокоить.

Я прислонилась лбом к холодному оконному стеклу, чувствуя, как прохлада проникает в моё разгорячённое сердце. Сад внизу был похож на зелёное море, где каждый лепесток и каждая травинка танцевали в такт невидимому ветру. Но это спокойствие было лишь иллюзией, за которой скрывалась моя внутренняя буря.

Мой взгляд упал на старый дуб в углу сада. Его ветви, словно руки древнего старца, тянулись к небу, пытаясь дотянуться до звёзд. Этот дуб был свидетелем многих семейных сцен, но никогда не мог дать мне совет. Он знал, что такое любовь и борьба, но не мог понять моих терзаний.

Я закрыла глаза, пытаясь представить, каково это – быть счастливой. Как это – любить и быть любимой? Как это – чувствовать, что тебя понимают и принимают такой, какая ты есть? Я никогда не знала этого. Моя жизнь была чередой обязанностей и ожиданий, словно я была марионеткой в руках кукловода.

В глубине души я знала, что мама права. Брак с незнакомым человеком, которого мне выберут, был неизбежен. Но я не могла смириться с этой мыслью. Я хотела жить своей жизнью, выбирать свою судьбу. Я хотела учиться магии, путешествовать, познавать мир.

Вдруг я услышала тихий шорох за спиной. Обернувшись, я увидела свою служанку Элизу. Она стояла, опустив глаза, словно боялась, что я её отругаю. Но я лишь улыбнулась ей, стараясь показать, что всё в порядке.

– Элиза, принеси мне чаю, пожалуйста, – попросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.

– Да, миледи, – тихо ответила она, и её шаги затихли вдали.

Я снова посмотрела на сад. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в яркие оттенки оранжевого и розового. Этот закат был похож на прощальный поцелуй природы, который напоминал мне о том, что всё в этом мире временно. И я тоже была временна. Временна в этом доме, временна в этом мире.

Я взяла чашку горячего чая и сделала глоток. Горячий напиток обжёг моё горло, но я не почувствовала боли. Я чувствовала только облегчение. Я знала, что впереди меня ждут трудные времена, но я была готова к ним. Я была готова бороться за свою свободу, за свою мечту.

Когда солнце скрылось за горизонтом, я вышла из комнаты и направилась в библиотеку. Там, среди старинных книг и пыльных полок, я надеялась найти ответы на свои вопросы. Но пока я шла по коридору, я знала, что эти ответы мне придётся искать самой. В этом мире не было никого, кто мог бы понять меня лучше, чем я сама.

Я шла по длинному коридору своего поместья, его стены, словно стражи, хранили множество тайн и секретов. Библиотека, как маяк в море сомнений, манила меня своим светом. Я переступила порог, и старинные книги, словно живые существа, приветствовали меня шелестом страниц. Я опустилась в кресло у окна, где солнце уже скрылось за горизонтом, оставив небо в ярких красках заката.

Но мои мысли были далеки от этого великолепия. Я чувствовала, как внутри меня бушует буря, как волны гнева и отчаяния накатывают одна за другой. В дверь библиотеки тихо постучали. Я вздрогнула, но не обернулась. Пусть это будет кто угодно, только не она.

Дверь открылась, и на пороге появилась моя мать. Её строгий взгляд, словно холодный ветер, пронзил меня насквозь. Она была одета в чёрное платье, её волосы, как тёмные тучи, обрамляли лицо. Её присутствие всегда вызывало во мне смесь страха и раздражения.

– Оливия, – её голос был подобен холодному льду, – почему ты до сих пор не понимаешь? Завтра бал, и ты должна выбрать себе жениха.

Я стиснула зубы, стараясь сдержать гнев. Её слова, как острые кинжалы, резали меня изнутри. Я подняла глаза, и наши взгляды встретились. В её глазах я увидела сталь, в моих – бурю.

– Мама, – мой голос дрожал, но я старалась говорить спокойно, – я не хочу ехать на этот бал. Я не хочу выбирать себе жениха, которого мне навязывают. Я хочу жить своей жизнью, своей мечтой.

Она нахмурилась, её лицо стало ещё более суровым.

– Ты не понимаешь, что это твой долг! Ты – наследница рода, и твоя судьба уже предрешена. Твой отец долго выпрашивал для тебя приглашение, и ты должна принять это.

Я почувствовала, как внутри меня всё закипает. Как она не может понять? Как она не видит, что я не хочу быть марионеткой в её руках?

– Мама, я не хочу быть марионеткой! Я хочу быть собой, хочу учиться магии, путешествовать, познавать мир! Я не хочу жить по твоим правилам!

Она сделала шаг вперёд, её глаза пылали гневом.

– Ты всегда была неблагодарной! Ты не ценишь того, что я для тебя делаю! Ты думаешь, что можешь просто взять и бросить всё, что у тебя есть?

Я встала, мои руки сжались в кулаки.

– Мама, это не я бросаю всё! Это ты не понимаешь меня! Ты не видишь, что я не счастлива здесь! Я не хочу быть частью этого мира!

Она замерла, её лицо стало бледным, как мрамор. Я почувствовала, как внутри меня что-то оборвалось. Я не хотела причинять ей боль, но слова сами вырывались наружу.

– Оливия, ты не понимаешь, что говоришь, – её голос стал тише, но в нём звучала боль. – Ты не знаешь, что значит жить без надежды. Ты не знаешь, что значит бороться за свою жизнь каждый день.

Я сделала шаг к ней, пытаясь обнять, но она отшатнулась.

– Мама, я не думаю, что ты понимаешь, что значит быть свободной, – тихо сказала я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. – Я не думаю, что ты понимаешь, что значит любить и быть любимой.

Она посмотрела на меня с болью и сожалением, но в её глазах я увидела и что-то ещё – страх. Страх перед тем, что я могу уйти. Страх перед тем, что мир может потерять меня.

– Оливия, пожалуйста, не делай этого, – прошептала она, её голос дрожал. – Ты не готова к этому миру. Ты не знаешь, что ждёт тебя за пределами этих стен.

Я закрыла глаза, чувствуя, как внутри меня всё сжимается. Я знала, что она права. Я знала, что мир за пределами этих стен может быть жестоким и беспощадным. Но я также знала, что я не могу больше жить так, как живу сейчас. Я не могу быть марионеткой, я не могу быть тенью.

Я открыла глаза и посмотрела на неё.

– Мама, я готова бороться. Я готова идти вперёд, даже если это будет стоить мне всего.

Она вздохнула, её плечи опустились.

– Хорошо, – прошептала она. – Но знай, что я всегда буду любить тебя, несмотря ни на что. Но пускай, моя просьба съездить на бал, будет последней. И тогда ты будешь сама, выбирать, что хочется тебе.

Я кивнула, чувствуя, как внутри меня разливается тепло. Но сейчас я была готова сделать шаг в неизвестность. Она всегда, выполняла свои обещания.

На следующий день, когда солнце уже взошло, я стояла перед зеркалом в своей комнате, готовясь к балу. Тёмно-зеленое платье, украшенное драгоценными камнями, словно тяжёлое бремя, висело на мне. Я чувствовала себя пленницей в собственной коже.

В дверь постучали, и я, вздохнув, открыла её. На пороге стоял слуга с подносом, на котором лежали перчатки и веер. Я взяла их, стараясь не смотреть ему в глаза.

Я кивнула и направилась к выходу. Когда я вышла на улицу, меня окутал прохладный утренний воздух. Вдали виднелись очертания леса, его деревья, как великаны, охраняли границы поместья. Я почувствовала, как сердце начинает биться быстрее. Это был мой шанс, мой последний шанс изменить свою судьбу.– Мисс Оливия, карета готова, – сказал он, поклонившись.