Иисус. Мама!

Мать. Что мама? Я уже тридцать три года с лишним мама.

Иисус. Я не могу Марию с собой взять. Мы идём в Иерусалим.

Мать. В Иерусалим?

Иисус. Да. Там у нас будет… работа.

Мать. Работа… Ну что ж, хорошо. Раз работа, то это замечательно, правда?

Иисус молчит и смотрит на мать.

Мать. Дорогой мой, скажи, у тебя все в порядке?

Иисус. Не волнуйся, у меня всё в порядке. Мама, а не выйти ли тебе снова замуж?

Мать. Чтобы я на тебя меньше внимания обращала? Неплохая идея. Если меня и попросят, я могу подумать об этом, но пока мне хватает забот о тебе.

Иисус. Ну, как знаешь. Я пойду!

Иисус пошел к двери.

Мать. Позволь, дорогой, тогда и мне спросить: когда же, наконец, будет твоя свадьба? Сколько ещё ты собираешься Машке голову дурить?

Мария. Тетя Мария!

Иисус. Всему свое время. Ведь знаешь: время разбрасывать камни, время – собирать.

Мать. Ты мне тут не умничай! Перед своими учениками будешь умничать, а мне тут не надо. Сколько вы уже знакомы? Целый год! Мне уже перед девочкой стыдно.

Мария. Тетя Мария!

Мать. Перед соседями стыдно.

Иисус. При чем тут соседи-то? Важно не то, что все видят, и не то, о чем все судят, важно то, что находится внутри нас.

Мать. Ты прав. Ты, как всегда, прав. Но в конце концов, я хочу внуков понянчить.

Иисус. Если у меня и будут дети, они не получат той любви, какой заслуживают. Ты же знаешь: у меня другое предназначение.

Мать. Я знаю, я все это знаю, мой родной. В этом твой долг, но… Может быть, выпьешь? Тебе налить вина?

Иисус. Нет, мама, спасибо.

Мать. Да, сядь ты! Что ты стоишь, как чужой! Успеешь еще!

Иисус сел. Мать отпила глоток вина из стакана. Пауза.

Мать. Я всегда жила для тебя и делала все, что ты хочешь. Но у меня, как у матери, тоже ведь есть желания, и одно из них: я хочу, чтобы род твой продолжился.

Иисус встал.

Иисус, жестко. Мама… ну когда же ты поймешь: отцовство – удел лишь Отца нашего Небесного? Я ведь уже довольно говорил тебе об этом.

Мать. Мне не нравится, как ты разговариваешь со своей матерью! Я хочу, чтобы ты относился ко мне с уважением!

Иисус подошёл и поцеловал мать.

Иисус. Прости, мама!

Мать. Обещай мне, что ты подумаешь о женитьбе!

Иисус вздыхает. Хорошо, мама, мы с Марией обязательно поговорим на эту тему.

Мать. Ну вот, и хорошо. Обними мать и иди. И шапку на голову надень, по вечерам ещё холодно.

Иисус. Хорошо, мама.

Иисус обнял мать.

Мать. И не приходи поздно! Убью!

Иисус. Мама!

И пошёл. Перед входной дверью остановился и оглянулся.

Иисус. Мама… Мария… простите меня!

И вышел.

Сцена 3

14 нисана (3 апреля) 48 года от Р.Х.

Дом Марии, матери Иисуса, в Эфесе.

Мать. День тогда был такой же, как сегодня. Только много лет назад. Но я всё также вижу Сына перед собой, вижу и чувствую его запах, как будто он только что был здесь и вышел. И в воздухе ещё остались очертания его тела. Вот так, кажется, протяну руку и смогу коснуться его, и он оглянется, и улыбнётся мне.

Мать протягивает руку и держит её так несколько секунд.

Мать. Тогда я подошла к окну и смотрела, как он уходит, думала, что он обернется и помашет мне рукой, но он не оглянулся, наверно, был в своих мыслях. Он шёл легко и быстро, так легко, так быстро, что совсем скоро пропал из виду. Он ушёл и мне показалось, что больше я его не увижу никогда. Никогда. Ко мне подошла Маша и обняла меня. И я спросила ее: почему он так сказал: простите меня?

Марк. И что ответила Мария?

Сцена 4

Гаснет свет, включается проектор и на выбеленной стене дома Марии появляется черно-белое видео, снятое в стилистике немого кино.

14 нисана (3 апреля) 33 года от Р.Х.

Дом Марии, матери Иисуса, в Вифлееме.