Среди предков причерноморских черкесов было развито морское пиратство, как и у их соседей убыхов. Оно напоминает тактику викингов и русских отрядов раннего Средневековья и вообще свойственно обществам на стадии военной демократии. Черкесы строили небольшие, узкие и лёгкие суда, называемые греками «камарами», то есть «крытыми лодками». Лодки черкесов были длинными, узкими и плоскодонными, вмещали от 30 до 120 человек. Нос лодки украшала деревянная резная скульптура с головой барана или горного козла. По своему строению они очень похожи на античные пиратские лодки Средиземноморья, на которых дальние предки черкесов грабили древних греков на черноморских берегах на несколько тысячелетий раньше. Их мобильность и скорость позволяли пиратам оперативно передвигаться и уходить от погони громоздких кораблей, скрываясь в узких долинах рек, недоступных для преследователей. Обычно такие лодки всегда лежали наготове в ближайших прибрежных кустах.

В Средние века пиратство на Чёрном море процветало не хуже, чем в античные времена, и при этом расширилось. В основном пиратством занимались выходцы из горно-прибрежных общин, которые расширили пиратскую зону в Азовское море, где соревновались в этом деле с генуэзцами и венецианцами. Самым лакомым куском считался Керченский пролив, где нередко стороны вступали в конфликт, но это никого не останавливало. Выгода от пиратства за один удачный выход в море покрывала годовой расход на это ремесло. Новые хозяева Чёрного моря с XV века – турки и крымские татары – также страдали от черкесского пиратства. В 1572 году итальянец Винченцо ди Алессандро писал, что черкесы ограбили весь южный турецкий берег Чёрного моря и взяли в осаду Трабзон, откуда увели множество пленных ради богатого выкупа. Примерно в те же годы современники отмечали многочисленные нападения пиратов на прибрежные земли в Западной Грузии. Пиратство на побережье было распространено вплоть до первой половины XIX века, когда его начали активно пресекать российские военные суда, державшие блокаду берега.

По данным историка Асланбека Марзея, во время набегов или дальних переездов черкесы пользовались природными ориентирами, и для них являлось нормой идеальное знание дорог. Опытные всадники, как правило, очень хорошо знали розу ветров в своей местности и понимали, с какой стороны дует ветер в тот или иной период года. В холодное время на курганах отмечали южную сторону по талому снегу или щупали сухими тёплыми руками муравейник, северная сторона которого была всегда более влажной. В ночное время главным указателем служила Полярная звезда или Млечный Путь, чьё название при переводе с черкесского на русский язык звучит примерно как «путь прогона лошадей». Иногда путь определяли по созвездию Большой Медведицы, а время суток прикидывали по созвездию Лиры. Примечательно, что в туманное время партии конников выстраивались друг за другом, ведомые знающим дорогу вожаком. Чтобы не потеряться, всадники использовали кремень, о который выбивали искры, указывающие в тумане дорогу между ведущим и замыкающим. Наездничество пользовалось популярностью и на праздниках. На свадебных скачках принимали участие подростки и юноши от 12 до 16 лет – это всё было для них. Владельцы лошадей сами отбирали мальчиков так, чтобы соблюсти баланс умений всадника и качеств лошади. Скакали юноши в одних рубахах и штанах, а для лошади вышивали красное или жёлтое покрывало. В XIX веке скачки с молодыми людьми были настолько эмоциональными, что дело порой доходило до несчастных случаев – где-то упал с коня, где-то неудачно задели. И так свадьбы перетекали в похороны, а учитывая обширное народонаселение – процесс этот длился без конца.