Незнакомец остановился у стола, где Джек и Лиза уже несколько часов чертили маршруты, сверяли схемы, спорили над списками, окружённые чашками с остывшим кофе и бумагами, густо исписанными расчётами и вопросами без ответов.

– Добрый вечер, – произнёс он негромко, но отчётливо, с лёгкой хрипотцой, голосом привыкшим к уважительной тишине аудиторий. – Меня зовут Питер Марлоу. Я историк. Моя специальность – исчезнувшие цивилизации, их символика, письменность и ритуалы. И… я слышал о вашей экспедиции. Думаю, я мог бы вам пригодиться.

Джек оторвался от блокнота и поднял взгляд. Лиза слегка наклонилась вперёд, изучая гостя с тем пристальным интересом, с которым обычно смотрят на забытый артефакт.

Перед ними стоял человек худощавый, с тонкими пальцами, привычными к перелистыванию хрупких страниц. На его лице читались бессонные ночи и тысячи часов, проведённые среди полок библиотек и в лабиринтах древних языков. Очки в тонкой оправе, потёртый ворот пальто, портфель – всё в нём было словно из прошлого, но глаза светились решимостью человека, живущего настоящим.

– Присаживайтесь, – сказал Джек, указывая на свободный стул у окна. – Расскажите подробнее.

Питер сел прямо, как ученик на уроке; поставил портфель на пол, сцепил руки на столе перед собой и заговорил спокойно и ясно:

– Я изучал шумеров, майя, цивилизации долины Инда, древние народы Океании и племена, чьи имена давно исчезли в тени веков. Во многих мифах, легендах, древних текстах я встречал упоминания о «переходах», «вратах между мирами», о хранителях, которые открывают и закрывают двери между измерениями. До сих пор это воспринималось как красивые, но бессмысленные метафоры. – Питер едва заметно улыбнулся, кивнув в сторону окна, за которым в сумерках чернела Дверь. – Но теперь я думаю, что столкнулся с реальностью, скрытой за этими словами. Я могу помочь разобраться кто это здесь оставил. И почему.

Лиза медленно выдохнула, её рука с ручкой застыла над бумагой.

– У нас уже есть кое-какие данные, найденные на поверхности Двери. Узоры, орнаменты, спиральные группы символов. Никто не знает, что это: язык, код или какая-то древняя формула…

– Я не обещаю сразу найти ответы, – осторожно перебил её Питер, – но гарантирую, что буду искать их с упорством моряка, который плывёт за край карты не ради золота, а чтобы понять, что там – за горизонтом.

Джек взглянул на Лизу. Она едва заметно кивнула – и в этом движении было больше, чем согласие: принятие и облегчение. Он протянул Питеру руку.

– Добро пожаловать в команду, Питер. Ты пришёл именно тогда, когда нужно.

И Питер, впервые за вечер, позволил себе улыбнуться. Улыбка была робкой, неловкой – но в ней чувствовалась подлинная благодарность того, кто шёл к этой Двери всю свою жизнь.

***

Позже, уже в сумерках, они вышли из кафе вместе. В воздухе висела лёгкая морось, прозрачная, едва ощутимая. На далёкой ратуше тихо и задумчиво зазвонил колокол.

Дверь всё так же висела посреди площади – неподвижная, молчаливая, величественная, словно вырезанная из ткани ночи.

Питер, подняв воротник своего пальто, тихо сказал, глядя на неё:

– Странное чувство… Как будто не мы нашли её, а она нашла нас.

– Так, наверное, и есть, – прошептала Лиза, не отрывая взгляда от Двери.

Джек молчал, но повисшую между ними тишину наполняло общее понимание: прежний мир закончился, и каждый шаг теперь будет шагом по ту сторону.

Они стояли рядом, втроём, под низким сумеречным небом, осознавая с каждой секундой яснее и сильнее:

Назад дороги уже нет.

***

С каждым днём накал страстей вокруг таинственной двери рос, словно прилив, накатывающий беззвучными, но неотвратимыми волнами на хрупкий берег привычного. Центральная площадь Мейвилла – ещё недавно сонная, провинциально тихая, наполненная уютом свежеиспеченного хлеба и воркованием голубей – теперь напоминала импровизированный лагерь.