– Что, барышня, не мужичка ли ты тут себе подыскиваешь? Больно часто ты нам на глаза попадаешься. Может, я сгожусь, мужик я в этом теле хоть куда, если тебе, конечно, приспичило до не могу. Если я не мил, так вот еще двое, я в обиде не буду, мы, как братья, все делим поровну. Хочешь, мы и тебя по-братски поделим на троих, – громко рассмеялся мужик. Его напарники дружно поддержали.

– Нет, не хочу, – ответила Наталья, сверля говорившего холодным презрительным взглядом. – Я не сука, и мне не нужна стая кобелей.

– Ты, барышня, извини, смутился под ее взглядом мужик. И так видно, что ты не сука. Пошутил я, понимаешь. Ладно, мужики, пошли.

– Постойте, – решительным голосом остановила их Наталья. – У меня к вам дело есть. Стоящее дело.

– А ты кто такая? – пристально посмотрел на нее самый старший из троих.

– Я заказчик, заинтересованное лицо. Хочу предложить вам работу.

– Мы не поденщики.

– А эта работа и не поденная, а почасовая. А оплата годичная.

– Как это? – удивился третий мужик, высокий и стройный.

– Та вот так вот. Поработал часок, а потом год в молоке купаешься.

– Чего ты нам тут сказки рассказываешь, – рассердился Старший. – Иди своей дорогой, а мы своей пойдем.

– Никуда я не пойду, – решительно заявила Наталья. – Я за вами уже два месяца хожу, все не решалась подойти. Вы хоть выслушайте. Дело стоящее. Ей-богу.

– А мы тут при чем? – опять вступил в разговор Старший. – Попроси кого другого. Мы по найму, говорю тебе, не работаем.

– Знаю, как вы работаете, потому к вам и обращаюсь.

– Ну-ну, девонька, с огнем играешь, – с угрозой произнес Старший. – С нами опасно иметь дело, мы ведь и укусить можем.

– Знаю, что с вами опасно, зато со мной выгодно. А кусаться я сама умею, – посмотрела она на старшего недобрым взглядом, и тот не выдержал его, отвел глаза.

– Ладно, послушаем тебя, – согласился он. – Только смотри, – Он угрожающе посмотрел на Наталью, но вновь встретил ее недобрый взгляд и снова отвел глаза.

– Идемте в кабак, сейчас там нет никого, можно спокойно поговорить.

– Ну да, барыня с мужиками в кабаке гуляет. Неплохо придумано, – с иронией произнес Старший.

– Мужики барыне оказали услугу, и она их решила отблагодарить. Не домой же вести мужичье.

– Ну, хорошо, пошли, – после недолгого раздумья согласился Старший. – Только не в кабак, а вон за те склады. Вообще не дело барыне с мужичьем якшаться, тем более на глазах у людей. Ты ступай одна, а мы чуть погодя подойдем. Жди у третьего амбара. Мы скоро.

Оставшись одни, мужики коротко посовещались и пришли к выводу, что ничем не рискуют, что эта дама, или барышня, Бог ее знает, кто она, рискует больше. А на такой риск ни с чем не идут. Выходило, что ей есть что сказать, если, конечно, это не просто взбалмошная дура. Когда они подошли, Наталья медленно прогуливалась вдоль бревенчатой стены амбара. На ее лице не было ни тени страха или сомнения. Выражение было неизменным – холодно-надменным.

– Ну, девонька, выкладывай свой расклад, а мы послушаем, – предложил Старший, постучав в ворота амбара.

– Кого там аллах принес? – донесся изнутри голос.

– Не аллах, а черт принес, – весело отозвался мужик. Послышался шум отодвигаемого засова, в воротах открылась калитка, и из нее выглянул сторож, татарин средних лет с реденькими вислыми усами.

– Нам тут погуторить надо, – сказал Старший.

– Просим в гости, – радушно пригласил хозяин. – Что-то редко заходите к бедному Хабибулле, совсем забыли. Сейчас печурку растоплю, чай пить будем.

– Да постой ты со своим чаем. Нам просто переговорить с человеком надо подальше от людских глаз.

– Заходите, – отступил в сторону погрустневший Хабибулла, пропуская гостей. – О, великий аллах, – воскликнул он, когда после старшего в калитке появилась Наталья, – гурия посетила бедного Хабибуллу при земной жизни.