Вот, вот… Больше года нравился Глеб. Симпатичный умный мальчик, из хорошей семьи.

Собралась за него замуж выходить, перевелась в Донецк, родителям объявила… встретила Клёсова и… «образ Глеба померк». Что же я такая ветреная? Или что это такое у меня с любовным аппаратом, или с головой… или с сердцем любвеобильным?

И, наверное, буднично любить нельзя, как я думала. Не знаю, как мне хочется его увидеть до отъезда, хотя бы раз. Я чувствую, что для него я смогу сделать многое. Вернее, думая о нём и мечтая, стараясь изменить себя и сделать себя хорошей, я смогу бороться с собой.

25.08.1958 г. Сейчас мне ясно одно: с Мишей переписываться не смогу. Что же это такое? Как же я так могу? Я всё время твержу один и тот же вопрос, и не могу понять, что это со мной происходит. Другие, может быть, и не стали обращать на это внимание, но я, ведь себя знаю. Я считала себя постоянной и потому мне больно сознавать, что я изменилась. Что же произошло? Ещё на Пожарной я совсем не жалела о том, что расстанемся, и даже, когда прошли Соловки, не жалела, а теперь мучаюсь. И знаю, что не лицо красивое меня увлекает и манит, а какая-то сила. Что это за такая сила, которая заставляет меня страдать?

И ведь эта сила меня держала в своих силках почти год.

06.091958 г. Занятия уже начались. Живу в общежитии. Пока всё ещё поглядываю на Володину фотографию. К остальным мальчишкам равнодушна. Здесь есть хорошие ребята, но я не хочу с ними связываться. По вечерам общежитие пустеет. Все уходят на танцы, а мы с Мэри занимаемся.

27.09.1958 г. … Мы с Мэри в очень хороших отношениях с ребятами из нашей группы. У нас много хороших ребят, скромных и целеустремлённых: занятия не пропускают, много занимаются. Часто приходят к нам, и мы вместе занимаемся, особенно два друга из Красного Сулина Юрасик и Толясик, так мы с Мэри их называем. Юрасик больше внимания уделяет Мэри. Толясик попробовал проявить ко мне интерес, но я дала понять ему, что он не в моём вкусе. Пока всё ещё поглядываю на фотографию Володи Островского. Мне её дал Вадик.

16.10.1958 г. Хорошо жить! В шесть утра – подъём, потом пробежка и упражнения в парке возле дома. Энергией заражаюсь на весь день. Хоро-о-шо! Хожу на плавание. Занимаюсь по-прежнему много.

29.11.1959 г.… По субботам всегда вынимаю из конверта Вовочкину фотографию и любуюсь им. Где он сейчас? Призвали ли его в армию? Смотрю на его фотографию и вспоминаю день рождения Вадима. Вспоминаю, как сразу его отметила, когда открыла ему дверь, как танцевали, как ребят провожали на Пожарной, как домой ехали ко мне в автобусе. Ничего нет смешнее и обиднее того случая. Если бы не мой желудок, договорились бы с ним о встрече, и не гадала бы теперь, где он, а знала бы наверняка. Почему тогда всё так получилось? Только ли для того, чтобы мне показать, что Миша – это не то, что мне нужно? Так хочется узнать хоть что-нибудь о Володе. Хочется в Сталино, потому что только там, я смогу узнать.

01.01.1959 г. Здравствуй, новый 1959-й год! Я тебя достойно встретила. Вчера с Мэри сдали экзамен по начертательной геометрии на отлично. Итак, у нас уже все зачёты и два экзамена сдано…досрочно. Это я подбила Мэри сдавать досрочно, чтобы продлить себе каникулы и подольше дома побыть. В новогодней институтской газете нас с Мэри поздравили:

13.01.1959 г. Я дома. Последний экзамен сдали восьмого января, и почти целый месяц буду дома. Мечтала о встрече с Вовчиком, но его призвали в армию. Служит во Львове. Вадим обещал адрес узнать у родителей. Ждать ли Вовчика? Стоит ли? Ведь я совсем его не знаю. А вдруг он не такой, каким мне кажется? Тогда будет жаль утраченных лет. Нет, я рассуждаю, как бюрократ. Хоть и настала пора решать, я решать ничего не буду. Пусть будет так, как мне подскажет сердце.