– Присядь, Ламия, – сказала она.

Я сделала как она велела.

– Расскажи мне, что тебя тревожит в новой школе.

– Ничего, – соврала я быстро, не дав лжи просунуться сквозь голос. – Всё нормально в новой школе.

– Я ведь твоя мать. Притом прожившая гораздо больше лет, чем ты. Я прекрасно чувствую людей, и мне всё-таки кажется, что сегодняшний день в школе прошёл не самым лучшим образом.

Как бы само собой получилось: я заёрзала на стуле весьма заметно. Да и на что я могла рассчитывать, когда врала в лицо этой мудрой женщине? Хоть ей было всего сорок один, выглядела мама намного моложе, а вот умом всегда блистала и резко отличалась от всех остальных своих сверстниц, мысля порой так, будто ей все восемьдесят, и прожила она действительно очень долгую жизнь.

– Ты ведь можешь мне всё рассказать, Ламия. – Мама слабо улыбнулась мне и пододвинула чашку чая в мою сторону.

Я лишь обхватила горячую чашку пальцами и опустила взгляд вниз, не зная, что вообще должна рассказывать ей.

Честно признаться, наши отношения с матерью нельзя было назвать близкими. Я никогда не делилась с ней своими проблемами, не рассказывала о том, что меня беспокоит, не просила советов по каким-либо личным вопросам. Я как-то и не задумывалась, почему.

В общем, о сегодняшней ситуации с незнакомцем и его улыбкой я собиралась помалкивать до конца своей жизни.

– Всё из-за хиджаба, верно? – спросила мама и всё поняла по моему молчанию, после чего продолжила: – Ты должна понимать, что всё это испытания. Чушь, мелочёвка, пустяк по сравнению с тем, что ожидает нас в следующей жизни. Ты ведь знаешь, что за это всё мы будем вознаграждены. За наше терпение и стойкость.

Всё это я, конечно, знала, да и не это вовсе меня беспокоило. Мне было плевать на то, что мой шарф может оказаться темой для обсуждения в школе. Я как-нибудь это переживу. Меня тревожило совсем другое.

– Дело совсем не в этом, – отважилась сказать я.

– Так в чём тогда? – Мама отложила свой чай в сторону. – Что произошло?

– Мне просто плохо от того, что я вынуждена сглатывать все нападки в свою сторону. Да, в школе действительно не так красочно было. Например, в окно выбросили мой рюкзак, а я ничего не сделала, потому что не хотела, чтобы из-за меня потом всех мусульманок посчитали… грубиянками.

Мама кивнула, будто очень хорошо поняла мои переживания. Но я сомневалась в этом, ведь она никогда не походила на меня своим характером. Всегда спокойная, расчётливая и скромная она была идеальным примером мусульманской женщины. В общем, такой, какой её хотят все представлять.

– Я думаю, тебе нужно всего лишь запастись терпением. – Это было единственным советом, который я получила от мамы. На большее я и не рассчитывала.

Мне пришлось, как и всегда, состроить такое выражение лица, будто я отлично поняла каждое её слово и, конечно же, последую её примеру. В душе же едва показалось разочарование, как оно почти так же незаметно скрылось, в очередной раз напоминая мне, что вот, я же и так знала, что всё так будет.

– Хорошо, конечно, – кивнула я. – Я пойду спать. Завтра нужно будет уточнить даты по АСТ11.

Не дожидаясь ответа, я вновь оказалась в доме, миновала небольшую прихожую, влезла по ступенькам на второй этаж и вошла в свою комнату, чтобы лечь на кровать, уткнуться носом в подушку и попытаться заснуть.

* * *

Утро самое паршивое время дня.

Так я всю жизнь считала и буду продолжать считать.

А вот ночь – совсем наоборот. Обычно именно ночью ты способен оставаться со своими мыслями один на один, бесконечно размышлять о своём дурацком существовании, строить планы или посвятить себя своим увлечениям. У меня увлечения были, но я никогда ими не делилась с родными, потому что… Ну, наверное, потому что считала, что никому нафиг не интересно, чем я занимаюсь и что мне нравится.